Уязвленный титан Для огромного числа русских людей Ломоносов уже при его жизни был живым воплощением победы разума, учения над невежеством и темнотой. Только свет просвещения позволил Ломоносову подняться наверх, к вершинам славы.
Несомненно, он был первым русским человеком, который собственным примером показал России, что может, как он сам писал, «чести достичь не слепым счастием, но данным… от Бога талантом, трудолюбием и терпением крайней бедности добровольно, для учения». Ломоносов осознавал свое место в истории и не скромничал: «Я через шестнадцать лет одами, речьми, химиею, физикою, историею делаю честь Отечеству».
И все же, все же… Его мучило много комплексов. Он остро и болезненно ощущал свою социальную неполноценность — ведь он был выходцем из низов, ему был недоступен придворный круг. Сознавая свое величие как ученого и поэта, Ломоносов оставался в то же время обычным смертным, охочим до наград, поощрения, ласки сильных мира сего.
Он угождал, льстил этим сильным, унижался перед ними. Вместе с тем в нем проявлялся гордый человек, готовый взбунтоваться, защитить свое достоинство.Наука, Академия не могли дать Ломоносову полного удовлетворения. То, что он гений, понимали не все. Вообще, значение науки и ученых в тогдашнем обществе было невелико.
На Академию смотрели как на государственную контору по изготовлению планов фейерверков и демонстрации публичных опытов для общего развития подданных. Статус ученых был весьма низок. Любой воевода мог без дальних разговоров вышибить вон академика, приехавшего к нему с телескопом для наблюдения за Венерой или для любой другой научной надобности.Михаил Васильевич постоянно страдал от нехватки денег.
Ему казалось, что все коллеги живут лучше его. Отвечая своим недоброхотам, недовольным пожалованием ему деревни с крепостными, он писал: «Музы не такие девки, которых всегда изнасильничать можно.
Они кого хотят, того и полюбят. Ежели кто еще в таком мнении, что ученый человек должен быть беден, тому я предлагаю в пример с его стороны Диогена, который жил с собаками в бочке и своим землякам оставил несколько остроумных шуток для умножения их гордости, а с другой стороны, Невтона, богатого лорда Бойла, который всю свою славу в науках получил употреблением великой суммы».Но с годами разрыв между желаемым — почетом, богатством, властью — и реальностью все увеличивался.
Ломоносов тратил бесценное время гения на непрерывную борьбу с академическим начальством, коллегами, на кляузы и ссоры с окружающими.
Тяжелый характер, вспыльчивость, а часто и чрезмерная любовь к штофу делали его невыносимым для коллег, родных, друзей, искренне любивших его.
Невоздержанный на язык и руку, пристрастный и подозрительный, лишенный таланта руководить людьми, Ломоносов тем не менее стремился к власти, рвался в начальники. |