Барон Доминик Виван Денон, уроженец Франш-Конте, в юности получил образование юриста и обучался искусствам.
Он был художником и гравером, а, лучше сказать, талантливейшим дилетантом, которому одинаково удавались и рисунки (он написал знаменитый «Завтрак в Ферне», изобразив Вольтера, а «Молитва пастухов», созданная в подражание Рембрандту, помогла ему в 1787 году стать академиком), и любовные истории (однажды он заключил пари и за двадцать четыре часа написал «Рассвет завтрашнего дня»: по оценке Бальзака – «великолепное руководство для мужей, а для людей холостых – бесценная картина нравов последнего столетия»), и гравюры, полные фаллических фантазий, и театральные пьесы.
Мелкопоместный дворянин, хранитель коллекции древностей Людовика Пятнадцатого и любимец госпожи де Помпадур, остроумный, ироничный и даже саркастичный, он стал секретарем посольства Франции в Петербурге, где пробыл два года и пользовался благосклонностью Екатерины Великой.
Дипломат Денон успел послужить Бурбонам и в Швеции, и в Швейцарии, и в Неаполе. События 1789 года застали его в Тоскане, но уже как пенсионера и частное лицо.
В годы революции барон спасся от гильотины лишь благодаря покровительству своего нового друга – художника Жака Луи Давида, близкого к революционным властям. Практичный ум и дипломатические навыки помогли ему завоевать расположение Максимилиана Робеспьера и добиться редких в годы террора привилегий: он был вычеркнут из эмигрантского списка, и даже получил назад свои конфискованные имения.
Бонапарту его рекомендовала Жозефина, супруга генерала, дружившая с людьми старого режима и много им помогавшая. В Комиссию по наукам и искусствам он был включен, как рисовальщик.
Барон ничего не понимал в иероглифах, но, внимательный к деталям, зарисовывал их на всякий случай в большом количестве, верно схватывая отличия «углубленных», «выпуклых» и «en creux» (вогнутых). Он сделал правильный вывод о том, что разные виды знаков относятся к разным эпохам.
Художник изобразил ступенчатую пирамиду Саккара и руины строений Нового царства в Дендере. Забывая о возрасте (барону шел 52-й год) и тяжелых условиях труда, он облазил развалины Стовратных Фив и запечатлел все, что только успел. Чтобы ускорить работы, он заставлял солдат очищать от песка головы древних статуй и раскапывать ценные предметы.
Когда Дезе дошел до Асуана, до Первого нильского порога, Денону удалось запечатлеть храм Аменхотепа III, фараона из XVIII (Фиванской) династии, стоявший на острове Элефантина. Его рисунок навсегда останется единственным известным нам изображением храма – в 1822 году величественное каменное сооружение будет разобрано на постройку казарм по приказу губернатора Асуана. Останутся только гранитные ворота, на которых высечено имя Александра Великого.
Так поступят и с другим памятником – храмом бога водопадов Хнума, построенном Тутмосом III. Денон успеет изобразить и эту постройку.
Наполеон исключительно высоко оценил труды Денона, которые послужили началом широких исследований: «Зарисовки и заметки, находившиеся в его портфеле, возбудили дух соперничества в других ученых и художниках. Члены комиссии разместились на трех джермах, хорошо меблированных и вооруженных; они осмотрели, зарисовали и описали памятники Верхнего Египта. Они провели несколько месяцев в этом интересном путешествии, которого Европа дожидалась уже столько веков». |
Главная