|
Но оставалось решить немаловажный вопрос: кому владеть Антиохией?
Боэмунд Тарентский был уверен — именно ему и никому другому, раз город удалось взять только благодаря его хитрости. Скрепя сердце, его права признавали и многие из предводителей крестоносного войска. Категорически против был граф Раймунд Тулузский. Он даже настаивал на том, что город, согласно вассальной клятве, данной императору Алексею Комнину в Константинополе, должно передать под власть Византии.
Раз за разом собирались в храме Святого Петра, том самом, где нашли Святое копье, высшие сеньоры, чтобы разрешить спор. В конце концов, чтобы помочь светской власти, были приглашены епископы, сопровождавшие крестоносное войско. Благодаря им удалось все-таки добиться соглашения — владыкой Антиохии признали Боэмунда Тарентского.
Антиохийское княжество стало вторым государством крестоносцев на Востоке после Эдесского графства. Пора было выступать к главной цели крестового похода — Иерусалиму.
Однако рыцари не очень-то спешили. За два с лишним года крестоносное войско сильно поредело. На полях сражений, а также от болезней и голода погибла примерно половина всех тех, кто переправился через Босфор и вступил в Малую Азию. Иерусалим был еще далек, его только предстояло завоевать, а города Сирии — рядом, под рукой. И они один за другим открывали ворота крестоносцам после падения Антиохии.
Готфрид Бульонский захватил в свое владение города Тель-Башир и Равендан. Роберт Нормандский взял портовый город Латакию. Захватили крестоносцы и богатый город Маарру.
Здесь произошел примечательный эпизод в истории первого крестового похода. Наиболее неимущая часть крестоносного войска — слуги, пешие воины из крестьян, да и иные из мелких рыцарей, только обнищавших за время пути, ничего не приобретя, — подняла бунт, требуя выступления на Иерусалим.
Недовольство прорывалось и прежде, когда в Антиохии продолжался спор, кому владеть городом. Однажды народ, окончательно убедившись, что сеньорам нет до него дела, даже ворвался в храм Святого Петра. Оборванные, вооруженные дубинами и ножами люди потребовали — прекратить распри и вести войско дальше.
«Пусть, кто хочет владеть золотом императора, владеет им, — воскликнул один из этих людей, — и кто хочет, пусть получает доход с Антиохии. Мы же, которые идем сражаться за Христа, двинемся дальше под его водительством».
«Да погибнут во зле те, кто желает жить в Антиохии, как погибли недавно ее жители», — добавил другой.
В Маарре гнев обездоленных проявился еще более действенным образом: в один прекрасный день все кинулись к городским укреплениям, чтобы снести их. «И там один человек, ослабевший от голода, — сообщает хронист, — легко выворачивал из стены и далеко откатывал такой камень, который едва ли могли тащить три или четыре пары быков».
В один день в назидание сеньорам все укрепления и башни Маарры были снесены до основания, увещевания священников и самих знатных сеньоров, метавшихся по всему городу, ни к чему не привели.
Бунт дал свои результаты: был отдан приказ о продолжении похода. Весной 1099 года, после прекращения зимних дождей, сорока тысячное войско крестоносцев пошло на Иерусалим.
Рыцари двигались быстро, потому что, по свидетельству того же хрониста, участника похода, «каждый хотел опередить остальных, увлекаемый желанием овладеть замками и деревнями, ибо у нас было обыкновение, что, если кто-нибудь первым подходил к крепости или селению и водружал свое знамя и ставил стражу, никто после этого уже не оспаривал его прав».
А после этих слов хронист добавляет с явным сожалением: «Немногие помнили о Боге».
|
Главная