Аракчеев мог доложить царю, что все поселяне обеспечены хлебом и даже имеют запас в семь тысяч триста семьдесят четвертей (около одной тысячи двухсот семидесяти тонн). В распоряжении поселян образовался капитал в двадцать восемь тысяч рублей, было организовано медицинское обслуживание поселян и обеспечение инвалидов. 

Устранены нищенство, пьянство и тунеядство. Введено обязательное обучение детей поселенцев (до двенадцати лет – при родителях, после – в «военном отделении» при батальоне). Однако это было лишь видимое, показное благополучие, за которым скрывалась жесточайшая эксплуатация и умопомрачительная регламентация жизни поселян, расписанной по минутам, от подъема и отбоя по рожку до неукоснительного соблюдения ритуала богослужения, которое также было введено в рамки параграфов неутомимым «реформатором» Аракчеевым. 

Сам Аракчеев работал ночи напролет и заставлял министров съезжаться к нему в четыре часа ночи. По словам современников, «он бодрствовал за всех один, когда бессильная геронтократия дремала у государственного кормила», и того же требовал от всех окружающих.

 «Изверг и злодей», «проклятый змей», «вреднейший человек» – таков далеко не полный перечень не самых сильных эпитетов, которыми современники одаривали Аракчеева.