Не достигнув «молниеносного» овладения Мурманским портом, немцы решили непрерывными массированными налетами бомбардировочной авиации парализовать его деятельность. Линия фронта проходила всего в 3040 км от порта, следовательно, он находился в зоне тактической внезапности. Учитывая это обстоятельство, наше командование вынуждено было организовать охрану порта патрулированием истребителей, высылая их на вероятные подходы к нему вражеской авиации. Наряду с бомбардировочными ударами противник вел непрерывную разведку работы порта одиночными самолетами на больших высотах. 30 октября 1942 года меня в паре с молодым летчиком на самолетах «Киттихаук» подняли в воздух с задачей не допускать самолеты‑разведчики в район порта. Набрав высоту 5000 м и установив радиосвязь с землей, мы приступили к патрулированию. Вскоре я получил предупреждение от наземной радиостанции о приближении к району порта большой группы неопознанных самолетов, летящих на высоте 6000 м. Предупредив ведомого, я начал набирать высоту до 7000 м, чтобы иметь преимущество в высоте, а следовательно, и в скорости. Набрав 7000 м, занял позицию в направлении вероятного появления противника на подступах к порту. Вскоре на фоне дымки, ниже себя заметил две группы по девять самолетов Ю‑88, шедшие плотным строем. Истребителей прикрытия не было видно. Приняв решение атаковать ведущего спереди‑сверху, я перевел самолет в пологое пикирование. С дистанции 600 м открыл заградительный огонь Из шести крупнокалиберных пулеметов и продолжал нести его до дистанции 50 м, вводя поправки на угловое смещение цели. Затем, используя большую скорость после пикирования, я сделал энергичный левый боевой разворот и, умышленно не координируя действия рулями (чтобы уменьшить вероятность попадания стрелков, которые открыли интенсивный огонь по мне), вышел из атаки. После разворота я заметил, что ведущий Ю‑88 сделал переворот и стал падать. Строй первой девятки нарушился Ю‑88 сбросили бомбы над безлюдными сопками далеко от порта и повернули обратно. Я не стал их преследовать, а решил атаковать вторую группу, которая шла левее и сзади. Отсутствие элемента внезапности ставило меня отказаться от атаки с передней полусферы. Я принял решение атаковать сзади‑снизу замыкающего второй девятки (рис. 2). Сближение и атаку производил, сохраняя свой самолет в створе намеченного самолета, чтобы лишить возможности стрелков впереди идущих Ю‑88 вести по мне огонь. С дистанции 300 метров я открыл огонь по стрелку, а сблизившись до 100 м, перевел огонь на кабину летчика. После нескольких очередей Ю‑88 сделал правый разворот со снижением. Я отвернул вправо‑вверх, чтобы не проскочить группу бомбардировщиков, и, заняв выгодное положение, перешел в атаку на очередного Ю‑88, оказавшегося замыкающим. Со второй очереди Ю‑88 перешел в правую нисходящую спираль. Строй второй девятки бомбардировщиков противника рассыпался, Ю‑88 беспорядочно сбросили бомбы и по одному начали уходить с обратным курсом. Я продолжал преследование вошедшего в спираль Ю‑88, расстреливая его короткими очередями с дистанции 100150 м. Сделав виток спирали, Ю‑88 загорелся и вошел в отвесное пикирование. Во время преследования я значительно снизился, и бомбардировщики выпали из поля моего зрения. Благодаря отличной работе радиосвязи и станции наведения мне удалось своевременно обнаружить и атаковать противника. В результате боя мною было сбито два Ю‑88 и один подбит. Бомбардировщики противника не были допущены к порту. Однако результат мог быть значительно лучшим, если бы мой ведомый, видя отсутствие истребителей противника, также атаковал Ю‑88 и если бы я не потерял из виду всю группу, увлекшись преследованием одного Ю‑88.