Воспоминания генерал-лейтенанта С. Золотова, члена военного совета — начальника политического отдела армии ...12 августа к нам в войска прибыли министр обороны СССР Маршал Советского Союза А. А. Гречко, начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-морского Флота генерал армии А.А. Епишев и главнокомандующий сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский. Они побывали в мотострелковом и танковом полках, встретились с личным составом. На следующий день в Ужгороде состоялась встреча членов военного совета и командно-политического состава армии с руководством Министерства обороны СССР. Маршал Советского Союза А.А. Гречко говорил о наших проблемах и недостатках, неотложных задачах. Он, в частности, указал на необходимость в ближайшее время привести всю технику в боеготовое состояние, пополнить запасы материальных средств, быть в готовности к совершению многокилометрового марша в условиях горно-лесистой местности, обратить особое внимание на выучку механиков-водителей танков, БМП и БТР, водителей колесных машин, позаботиться о достижении взаимозаменяемости в отделениях, экипажах и расчетах. Министр обороны СССР предупредил, что в ближайшее время ожидается ввод наших войск в ЧССР. Помнится, кто-то из офицеров задал вопрос: как поступать, если будет оказываться вооруженное сопротивление, применять ли оружие? «Чехословакия — дружественная страна. Мы идем к нашим братьям помочь им в защите социализма, — убежденно ответил А.А. Гречко. — Ни в коем случае нельзя допустить пролития крови словаков и чехов. Уверен, что ЧНА сопротивления не окажет. Однако не исключено, что с Запада в ЧССР могут вторгнуться войска НАТО. Тогда придется действовать исходя из обстановки». [342] Тревожное впечатление осталось от этой встречи. Возможно, в августе 1968-го мир в очередной раз балансировал на грани глобальной войны. В воскресенье 18 августа мы с семьями поехали на отдых в горное курортное местечко Яремча. Однако по дороге нас встретил работник милиции и передал мне сообщение, что необходимо срочно вернуться. Поздно ночью со своими сослуживцами я возвратился в Ужгород. Здесь мы узнали, что обстановка в ЧССР обострилась и получены распоряжения о подготовке войск к вводу в эту страну. Необходимо было обеспечить высокую бдительность и боеготовность, не допустить беспечности и благодушия. С этой целью политотделом армии проводилась непрерывная и целеустремленная политико-воспитательная работа. Накануне ввода союзных войск на территорию ЧССР в частях и подразделениях прошли митинги и собрания, на которых личному составу было зачитано заявление ТАСС, где говорилось, что партийные и государственные деятели ЧССР обратились к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбой об оказании братскому чехословацкому народу неотложной помощи, включая помощь вооруженными силами... Заявление ТАСС было опубликовано в советской печати 21 августа 1968 г. Советским воинам разъяснялось, что ввод союзных войск на территорию ЧССР вызван необходимостью защитить братский чехословацкий народ от происков внутренней и внешней контрреволюции. Разумеется, с нынешних позиций чехословацкие события оцениваются по-другому. Но в то время происходившее в ЧССР воспринималось нами именно так, как было сказано в заявлении ТАСС, и предстоящая акция виделась мне и моим сослуживцам как неизбежная, адекватная возникшей угрозе мера. Мы верили, что идем на помощь друзьям... В 1.00 21 августа 1968 г. части и соединения армии перешли государственную границу ЧССР. Лавина войск, оснащенных современной техникой и вооружением, двинулась на запад. До трех часов ночи мы вместе с командующим наблюдали за продвижением танков и автомашин, затем двинулся вперед командный пункт. С чехословацкой стороны никаких препятствий не было. Передовые части двигались стремительно. 250 — 300 км прошли за 8 — 10 часов. Мотострелковая дивизия генерал-майора Г. П. Яшина прошла 120 км за четыре часа. Поначалу марш протекал спокойно. Местные жители воспринимали большие колонны наших машин как идущие на очередное учение. И только когда по радио и телевидению ЧССР прозвучало сообщение о нарушении союзными войсками суверенитета Чехословакии, мы почувствовали, что затронуты национальные чувства [343] чехов и словаков. На дорогах нас теперь уже встречали толпы возмущенных людей. Они что-то выкрикивали, бросали попавшиеся под руку предметы. На улицах и заборах появились оскорбительные надписи. К исходу 21 августа войска армии выполнили поставленную перед ними задачу, своевременно вошли на территорию Словакии и Северной Моравии. В ряде населенных пунктов советские войска взяли под охрану важнейшие объекты местных гарнизонов: штабы, командные пункты, узлы связи, аэродромы, парки боевых машин, склады военной техники и вооружения, боеприпасов, хранилища ГСМ и других материальных средств и т.п. Мы оперативно установили связи с местными властями и командованием Ч НА. По требованию генерал-лейтенанта А.М. Майорова штаб и полевое управление армии разместились в г. Тренчине Средне-Словацкой области, в одном помещении со штабом Восточного военного округа ЧНА. Несмотря на проявившиеся поначалу некоторые трения и несогласованность, командующий войсками округа генерал-поручик С. Кодай принял необходимые меры по размещению наших войск и штабов на территории военных городков Восточного военного округа. В соответствии с указаниями президента ЧССР и министра национальной обороны он отдал распоряжение своим войскам не оказывать противодействия советским воинам, способствовать им в выполнении поставленных задач. Его поддерживали начальник штаба округа генерал-майор Я. Пашек и начальник политуправления полковник И. Ковачек. В этот же день мы вместе с командующим армией имели беседу с руководителями г. Тренчина — первым секретарем РК КПЧ Турчаком (к сожалению, имя его не запомнилось) и председателем Национального комитета М. Андрисом. По нашей просьбе они выступили по радио с призывом к населению проявлять спокойствие, продолжать трудиться на своих рабочих местах, не создавать конфликтных ситуаций в городе. 22 августа появилось сообщение ТАСС, в котором говорилось, что просьба партийных и государственных деятелей ЧССР об оказании помощи братскому чехословацкому народу удовлетворена. В этот же день в г. Тренчине по решению командующего армией была создана временная военная комендатура и введен комендантский час. В те дни нас посетило несколько делегаций. Некоторые чехословацкие граждане приходили к нам, чтобы принести извинения за недостойное поведение тех своих соотечественников, которые последовали призывам безответственных политиков, толкавших население чехословацких городов и сел на опасное противостояние и конфликты с советскими войсками. [344] Как известно, предпринятые в рамках Организации Варшавского Договора меры в отношении Чехословакии вызвали крайне негативную реакцию в США и многих европейских странах, в ООН и других международных организациях. Они характеризовались как нарушение национального суверенитета ЧССР, как оккупация. В штабах НАТО зазвучали воинственные заявления, на территории ФРГ развернулись широкомасштабные маневры с отработкой различных сценариев начала европейской войны. Средства массовой информации Запада резко активизировали пропагандистскую кампанию. Все это сказывалось на настроениях чехословацких граждан и, естественно, на их отношении к советским воинам. В первый день нашего марша по дорогам ЧССР случилась трагедия. На трассе между городами Прешов и Попрад путь танковой колонне преградила группа женщин и детей. Как потом стало известно, их вывели сюда экстремисты, рассчитывавшие спровоцировать инцидент с большими человеческими жертвами. Чтобы не наехать на людей, механик-водитель головной машины свернул круто в сторону, танк опрокинулся с обрыва и, упав на башню, загорелся. Два танкиста получили тяжелые травмы, один из них впоследствии скончался. Всего же наши войска в августе 1968 г. при вводе в Чехословакию потеряли 12 человек, 76 получили ранения различной тяжести. Семь боевых машин было подожжено, в той или иной степени повреждено более 300 автомобилей. Эти цифры привел на совещании 23 августа генерал-лейтенант А.М. Майоров. В то же время он потребовал проявлять максимальную сдержанность и ни в коем случае не отвечать на провокации. Советские воины так и поступали. Об этом можно судить хотя бы по тому, что оружие советскими военнослужащими не было применено ни разу. А ведь возникали и такие ситуации, в которых нервы могли сдать даже у закаленных суровой службой людей. О напряженности обстановки свидетельствуют происшествия, случившиеся, например, в течение одного только дня — 25 августа. В г. Кромержиже в штабе 3 мед ЧНА распространялись антисоветские листовки с призывом к вооруженному сопротивлению союзным армиям. Под Жилином была совершена попытка покушения на жизнь советского часового, охранявшего склад артвооружения. В Попраде группа лиц в знак протеста против ввода союзнических войск на территорию ЧССР взяла в заложники группу советских туристов. В Кошице хулиганствующая молодежь подвергла унижению и оскорблениям бывшую советскую гражданку — жену чехословацкого офицера, которая публично выразила одобрение по поводу ввода войск стран Варшавского Договора в ЧССР. Начальники политорганов соединений полковники А.А. Черкасов и А. И. Комаров доложили, что [345] по улицам Остравы, Готвальдова и других населенных пунктов Северной и Средней Моравии бродят группы бесчинствующей молодежи, которые избивают лояльно настроенных к советским воинам чехословацких граждан, угрожают им расправой... Несмотря на подобные инциденты, мы надеялись, что кризис в наших отношениях все же будет преодолен. В конце августа 1968 г. в Москве состоялись советско-чехословацкие переговоры. В коммюнике по их итогам было сказано, что войска стран Варшавского Договора, временно вступившие на территорию Чехословакии, не будут вмешиваться во внутренние дела ЧССР. Была достигнута договоренность об условиях их вывода по мере нормализации обстановки в стране.
Главная