Приветствую Вас Гость | RSS
Воскресенье
08.12.2024, 12:06
Главная Регистрация Вход
Меню сайта

Категории раздела
Новая история старой Европы [183]
400-1500 годы
Символы России [100]
Тайны египетской экспедиции Наполеона [41]
Индокитай: Пепел четырех войн [72]
Выдуманная история Европы [67]
Борьба генерала Корнилова [41]
Ютландский бой [84]
“Златой” век Екатерины II [53]
Последний император [54]
Россия — Англия: неизвестная война, 1857–1907 [31]
Иван Грозный и воцарение Романовых [89]
История Рима [79]
Тайна смерти Петра II [67]
Атлантида и Древняя Русь [127]
Тайная история Украины [54]
Полная история рыцарских орденов [40]
Крестовый поход на Русь [62]
Полны чудес сказанья давно минувших дней Про громкие деянья былых богатырей
Александр Васильевич Суворов [29]
Его жизнь и военная деятельность
От Петра до Павла [46]
Забытая история Российской империи
История древнего Востока [828]

Популярное
Относительное единство правящего класса
Опасности разных сексуальных игр
Теократическая монархия
Иисус Навин и судии
Гай Лициний Столон
Политика депортаций ламинат
Крах и ярость

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Форма входа


Главная » 2014 » Февраль » 25 » Христианизация империи
20:18
Христианизация империи

 К 400 г. христианство стало господствующей религией Римского мира, и для такого успеха были весьма веские причины. 
Прежде всего общество испытывало глубокую потребность в религии, обещавшей вечную жизнь и душевный покой всем людям независимо от их положения в этом мире. Для большинства земная жизнь была короткой, тяжелой и полной страданий; однако люди – словно им не хватало лишений – верили вдобавок, что ими владеют злые силы, демоны, способные погубить не только имущество человека, но и его физическое и даже душевное здоровье. 
Эти старинные народные поверья получили дополнительную поддержку, когда часть римской «интеллигенции» испытала прямое или косвенное влияние персидского зороастризма – религии, представлявшей мир как арену борьбы между силами добра и зла.
 Христианские теологи горячо спорили о происхождении зла, но и они не отрицали ни существования демонов, под которыми подразумевались древние греческие и римские боги, ни их силы. Вместе с тем они утверждали – и это было главным козырем, – что по милости Иисуса Христа способны не только бороться с демонами, но и побеждать их.
 Подобно тому как духовное воинство Христово – монахи, отшельники и святые – побеждало духовных врагов Христа, в земных битвах его воины одерживали победы над его земными врагами. 
С тех пор как Константин победил своего соперника у Мульвиева моста (312) и стал владыкой империи (что он приписывал покровительству Бога христиан), военное могущество Креста признавалось все более несомненным.
 Правда, язычники, приверженцы традиционных верований, убеждали, что военные поражения последующих времен – это знак недовольства древних богов тем забвением, в котором они недавно оказались. Но их заглушал хор христианских моралистов, считавших эти невзгоды Божьей карой за то, что мир еще не стал достаточно христианским.
 Впрочем, некоторые христиане предлагали более глубокие объяснения. Св. Августин (354–430), епископ г. Гиппона в Северной Африке, шел к христианству долгим путем духовных и интеллектуальных исканий, описание которых он оставил нам в своей «Исповеди». Из этой очень личной духовной автобиографии мы узнаём о мировоззрении эпохи, о переплетении религиозной и философской мыслей гораздо больше, чем из любого более раннего христианского сочинения. 
«Верую, чтобы понимать», – так резюмировал свою позицию сам Августин.30Его тончайшие наблюдения над самим собой, в том числе и над своей чувственностью, и в наши дни остаются образцом для создателей автобиографий. Когда в 410 г. вестготы разграбили Рим, Августин был повергнут в такое же смятение, как и большинство его современников. 
Однако его знаменитый трактат «О Граде Божьем» был все же не столько реакцией на это, несомненно, апокалиптическое событие, сколько продуманной критикой еще живого язычества и окончательным итогом размышлений о небесном и земном.
 Слава Рима, как ее традиционно представляли себе и язычники, и христиане, не имеет ничего общего с той славой, которую можно обрести только в Граде Божьем – небесном Иерусалиме, духовном Граде всех истинных христиан (живых и мертвых) и ангелов Божьих. Противостоящий Иерусалиму земной град Вавилон живет не по вере, а ищет лишь мира земного. Единственная цель, которую он преследует в упорядоченном сочетании гражданского повиновения и власти, – согласовать желания людей, стремящихся к мирским благам. 
А Град Божий (или, вернее, его часть, временно пребывающая на земле и живущая верой) пользуется миром земным только по необходимости – «до тех пор, пока смертное состояние, вынуждающее его к этому, не прейдет». В мире сем два града неразличимо перемешаны, но на Последнем Суде они будут разделены. 
Глубокое и тонкое учение Августина на тысячу лет стало питательной средой для католической, а в последующем и для протестантской теологии. В области политической мысли решающую роль сыграло утверждение Августина, что светское, политическое правление и светская власть полезны и даже необходимы для организации христианской жизни здесь, на земле. На практике это учение еще больше укрепляло давнюю традицию христианской церкви – поддерживать светскую политическую власть, существовавшую по крайней мере с тех пор, когда при императоре Константине церковь приобрела особое положение. 
Не считая единичных случаев, на протяжении всей своей истории католическая церковь неизменно выступала на стороне власть предержащих; при этом она могла ставить, что и делала неоднократно, вопрос о природе законной власти. Развитие христианства было сопряжено еще с одним важным условием, абсолютно необходимым для конечной победы, – с признанием и усвоением интеллектуальных традиций дохристианского Римского мира. 
В противном случае христианство скорее всего так и осталось бы одним из множества мистических культов, распространенных в эпоху Римской империи. В ранней церкви были люди, склонные отвергать римскую культуру как языческую; однако они оставались в меньшинстве. К тому же быстро выяснилось, что просто невозможно отделить серьезную теологическую мысль от существующих интеллектуальных традиций и систем обучения. 
Поэтому по крайней мере с начала III в. крупнейшие теологи были весьма образованными людьми, которые сознательно использовали языческую риторику, науку и философию для развития христианской мысли и образования. Однако не всегда это можно было сделать с чистой совестью: разве стремление к классическому образованию не есть суетное тщеславие? 
В сочинениях св. Августина вновь отчетливо выступают внутренние противоречия христианской образованности; показательно однако, что Августин стремится преодолеть эти противоречия. У неоплатоников он заимствовал учение о «полноте», то есть наполненности мира всеми возможными видами творений: Бог должен был сотворить все, что только можно сотворить, ибо в противном случае нужно было бы предположить, что благость и могущество Божьи ограничены, а это немыслимо. Приняв такой тезис, Августин принял и вывод из него, полагая мир бесконечной иерархией творений – от ангелов до ничтожнейших червей и неодушевленных вещей.
 Это и было учение о «великой цепи бытия», которое составляло основу западного философствования, по крайней мере до эпохи романтизма в XIX в. В V в. оно позволило Августину признать ценность классического образования, – которое, впрочем, было строго подчинено высшим, религиозным целям человека. Не все христиане оказались способны отнестись к этой проблеме так же вдумчиво, как великий Благочинный Августин.
 Император Юстиниан в 529 г. изгнал философов-язычников из Афинской Академии и тем самым фактически прервал тысячелетнюю традицию греческой философии. Но в целом христианская церковь (при том, что она всегда питала некоторое предубеждение к светской культуре) оказалась стражем и хранителем традиций греко-римской языческой культуры. Это сохранение нередко было выборочным, а порой – даже совершенно произвольным.
 Но сам факт такой культурной преемственности имел огромное значение для Европы: картина ушедшего прекрасного мира, на мгновение возникавшего только в волнующих фрагментах, но достойного восхищения и даже почитания, оказалась устойчивым стимулом для подражания и соперничества. В течение последующего тысячелетия этот образ прошлого вдохновлял европейское общество на самые блестящие культурные достижения. 
Философская традиция, введенная в христианство Августином и другими отцами церкви, подразумевала, что земной мир хотя бы в какой-то степени существует осмысленно. Дух и плоть, небеса и землю – извечных соперников – западная христианская традиция никогда не разделяла непреодолимой пропастью. 
Таково было это наследие – весьма беспокойное, но вместе с тем плодотворное.
Категория: Новая история старой Европы | Просмотров: 2010 | Добавил: historays | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Поиск

Может пригодиться

Календарь
«  Февраль 2014  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
     12
3456789
10111213141516
17181920212223
2425262728

Архив записей

Интересное
НАЧАЛО КНЯЖЕНИЯ СВЯТОСЛАВА, СЫНА ИГОРЕВА.
«ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ЖАННЫ Д'АРК»
Первый человек в партии
И о а н н - II (1353-1359)
ТРЕУГОЛЬНИК ДЬЯВОЛА
Суслов в 60 е годы
ВСТУПАЯ НА ПУТЬ ТЕРНИСТЫЙ

Копирование материала возможно при наличии активной ссылки на www.historays.ru © 2024
Сайт управляется системой uCoz