Всемилостивейший государь!
После отступления обеих наших армий,
продолжавшегося от Смоленска с 6-го августа,
наконец остановились 23-го августа, не доходя
города Можайска за десять верст, в деревне
Семеновской. Неприятель, шедши беспрерывно вслед за
нашими армиями, 24-го числа, сбивая наши аванпосты
и тесня их, сблизился к линии армиями, занимаемой в
10 часов утра. В сие время сражение началось
кровопролитное и продолжалось 9 часов до самой
глубокой ночи; стремление неприятеля в важных силах
обращено было, можно сказать, главнейше на один
левый фланг, занимаемый вверенною мне второю [2]
армиею. И хотя неприятель усиливался и, возобновляя
свои колонны, старался опрокинуть наши войска, но
храбростию русских везде поражаем был с сугубою и
гораздо важнейшею потерею, о чем, надеюсь я, в
подробности донесено вашему императорскому
величеству от главнокомандующего армиями князя
Голенищева-Кутузова. 25-го числа, кроме
перестрелки, ничего важного не происходило, А
26-го, на самом рассвете, неприятель паки сделал
нападение усильнейшее, и сражение началось столь
жестокое, отчаянное и убийственное, что едва ли
были подобные примеры. Тел неприятельских кучи
навалены, и можно место сие назвать гробом
французов. С нашей стороны вред хотя равномерно
довольно значущий, но несравненно меньший противу
неприятеля. В сей день, всемилостивейший государь,
войско русское показало совершенную неустрашимость
и неслыханную храбрость от генерала до солдата.
Неприятель видел и узнал, что русские воины,
горящие истинною к тебе, всемилостивейший государь,
и отечеству любовию, бесстрашно все готовы пролить
кровь, защищая августейший твой престол и
отечество. День сей пребудет и в предбудущие
времена знаменит редким героизмом русских воинов,
жертвовавших охотно своею жизнию так, что во второй
вверенной мне армии, занимавшей и теперь левый
фланг, и на который подобно, как и 24-го числа,
неприятель более всего стремился, редкий
штаб-офицер вышел без ран; корпусные же и
дивизионные начальники все почти изранены, как-то:
генерал-лейтенанты князь Горчаков и Коновницын,
генерал-майоры граф Воронцов, Кретов и принц
Мекленбургский, вашего императорского величества
генерал-адъютанты начальник Главного штаба 2-й
Западной армии граф Сент-Приест, а Васильчиков
получил контузию. Они были примером всем прочим
воинам в неустрашимости и храбрости что самое, как
и благоразумные их распоряжения доставили в сем
деле войску нашему поверхность над неприятелем.
Свидетельствуя пред вашим императорским величеством
о таковом их подвиге, я осмеливаюсь испрашивать
всемилостивейшего награждения по высочайшему
благоуважению чинами и знаками отличия им, и
генерал-майору Неверовскому, который сверх важного
подвига, оказанного пред Смоленском, описанного во
всеподданнейшем донесении моем от 5-го августа, и в
настоящем деле 24-го и 26-го явил особенное
мужество и в распоряжениях благоразумие.
Хотя, всемилостивейший государь, в деле 26-го и я
довольно не легко ранен в левую ногу пулею с
раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сем,
быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею
моей крови на защиту отечества и августейшего
престола; крайне однако ж прискорбно одно только
то, что я в сие важнейшее время остаюсь в
невозможности далее показать мои услуги...
Кн[язь] Багратион
[1] Это письмо не является официальным рапортом,
тем не менее мы сочли нужным опубликовать его в
этой подборке документов. - Артель интернет-проекта
"1812 год".
[2] Так в документе.
|
Главная