В 1968 г. почти восемь месяцев Чехословацкая Социалистическая Республика (ЧССР) переживала период глубоких перемен, беспрецедентных в истории коммунистического движения. Эти преобразования стали закономерным результатом нарастающего кризиса в этой относительно благополучной и развитой стране, в политической культуре которой глубоко укоренились преимущественно демократические традиции. Процесс демократизации в Чехословакии, подготовленный реформистски настроенными силами внутри КПЧ, в течение ряда лет шел почти незаметно для большинства аналитиков и политических деятелей Запада и Востока, в том числе и для советских руководителей. Они неверно истолковали характер политического конфликта внутри КПЧ в конце 1967 г., который привел к смещению в январе 1968 г. первого секретаря Президиума ЦК КПЧ А. Новотного. Вместо него был избран А. Дуб-чек, выпускник Высшей партийной школы при ЦК КПСС, прекрасно говоривший по-русски. В Москве положительно отнеслись к избранию его первым секретарем ЦК КПЧ. В конце марта А. Новотный подал в отставку с поста президента ЧССР. Вместо него, по рекомендации ЦК КПЧ, на этот пост был избран Людвик Свобода, против которого советские руководители также не имели возражений. Падение Новотного было не просто итогом борьбы за власть внутри чехословацкого руководства, а произошло по ряду причин, среди которых: экономический кризис 1962 — 1963 гг., пробудивший стремление к экономическим реформам, медленный ход процесса политической реабилитации репрессированных, открытое инакомыслие писателей и студентов, пробуждение реформистски настроенных интеллектуальных слоев в партии, начавших борьбу за свободу мысли и выражения взглядов. Затяжной характер политического кризиса, упорное противодействие Новотного и его сторонников Дубчеку, ряд скандальных происшествий 1968 г. (например, сенсационный побег в США генерала Яна Чейны, сопровождаемый слухами о неудавшейся попытке военного переворота в пользу восстановления Новотного), ослабление цензуры — все это способствовало мобилизации общественной [331] поддержки нового руководства. Заинтересованные в реформах лидеры КПЧ включили свою плюралистическую концепцию социализма «с человеческим лицом» в «Программу действий», принятую в апреле 1968 г. в качестве «Великой хартии вольностей» нового руководства Дубчека. Кроме того, Дубчек разрешил создание ряда новых политических клубов, а также отменил цензуру; в области внешней политики решено было проводить более независимый курс, отвечающий, однако, интересам Варшавского Договора в целом и политики СССР — в частности. Поразительная стремительность событий в ЧССР в январе — апреле 1968 г. создала дилемму для советского руководства. Отставку ориентировавшихся на Москву сторонников Новотного, а особенно реформистские программы руководства Дубчека и возрождение свободы печати привели, с советской точки зрения, к опасной ситуации в одной из ключевых стран Восточной Европы. Кроме того, руководство ряда стран — участниц Варшавского Договора думало о возросшей, по их мнению, уязвимости границ и территории Чехословакии, перспективе выхода ее из Варшавского Договора, в результате которого произошел бы неизбежный подрыв восточноевропейской системы военной безопасности. Потенциально ситуация в ЧССР могла затронуть соседние восточноевропейские страны, да и сам Советский Союз. Чехословацкий лозунг «социализм с человеческим лицом» ставил под сомнение гуманность советского социализма. «Великая хартия вольностей» означала гораздо большую степень внутрипартийной демократии, предоставление большей автономии государственному аппарату, другим политическим партиям и парламенту, восстановление гражданских прав (свободы собраний и ассоциаций) и более решительное продолжение политической реабилитации, восстановление национальных прав этнических меньшинств в рамках федерации, проведение экономической реформы и др. Возможность «цепной реакции» в соседних социалистических странах, где еще были свежи в памяти социальные потрясения недавнего прошлого (ГДР в 1953 году, Венгрия в 1956 году), обусловила враждебность к чехословацкому «эксперименту» не только советского, но и восточногерманского (В. Ульбрихт), польского (В. Гомулка) и болгарского (Т. Живков) руководства. Более сдержанную позицию занимал Я. Кадар (Венгрия). Однако «Пражская весна» представляла собой протест иного рода, нежели тот, с которым советские лидеры столкнулись в Венгрии в 1956 году. Руководство Дубчека не бросало вызова основам обеспечения интересов национальной безопасности СССР, оно не выступало с предложением о ревизии внешнеполитической ориентации Чехословакии. Не подвергалось сомнению сохранение членства [332] в ОВД и СЭВ. Ограниченный плюрализм также не означал утраты общего контроля со стороны компартии: власть, хотя и несколько рассредоточенная, сохранялась бы в руках реформистски настроенного партийного руководства. С точки зрения советского руководства, события в ЧССР создавали проблемы и были потенциально опасны. Обжегшись на Венгрии, советские руководители долгое время не могли определить свой курс в отношении происходящего в ЧССР. Следует ли на корню уничтожить или просто ограничить перемены, которые произошли там после января? Какие средства следует использовать, чтобы повлиять на Чехословакию? Ограничиться ли политическими и экономическими действиями или прибегнуть к вооруженному вмешательству? Несмотря на то что в Кремле были едины в негативном отношении к чехословацкому реформизму, там долго не склонялись к военному вторжению. Некоторые члены советского руководства занялись интенсивными поисками мирного решения проблемы. Это стало очевидным после марта 1968 г., когда Советское правительство начало применять ряд средств политического и психологического давления с целью убедить Дубчека и его коллег в необходимости замедлить назревавшие перемены. Советская сторона оказывала политический нажим на руководство Дубчека в ходе различных встреч и переговоров: на многосторонней встрече в Дрездене в марте, во время двусторонней встречи руководителей КПСС и КПЧ в Москве в мае, на беспрецедентных переговорах на высшем уровне между Политбюро ЦК КПСС и Президиумом ЦК КПЧ в Чиерне-над-Тисой в июле, в Братиславе — в августе 1968 года. На встречу руководителей Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и СССР в Варшаве (июль 1968 г.) чехословацкая делегация прибыть отказалась. Обострению ситуации способствовали также сначала сдержанная реакция, а затем категорический отказ чехословацкого руководства принять неоднократные предложения о размещении советского воинского контингента на территории ЧССР. Политический нажим сопровождался психологическим давлением: вблизи границ Чехословакии проводились крупномасштабные учения войск ОВД с участием СССР, ГДР и Польши. Позже использовался такой вид психологического воздействия, как присутствие войск стран Варшавского Договора на территории ЧССР во время и после военных учений в июне и июле 1968 г. Кроме того, советское руководство не исключало возможности применения и экономических санкций против ЧССР как формы давления. Однако, несмотря на появившиеся в конце апреля 1968 г. сообщения о прекращении советских поставок зерна, каких-либо реальных подтверждений использования экономических рычагов не было. [333] Применение силы рассматривалось в качестве последней альтернативы. Вариант военного вмешательства обсуждался в военном руководстве в течение всего этого периода. Советское руководство еще весной 1968 г. приняло решение о необходимости проведения мероприятий по подготовке своих вооруженных сил к действиям на территории Чехословакии. В частности, 8 апреля 1968 г. командующий воздушно-десантными войсками генерал В.Ф. Маргелов получил директиву, согласно которой приступил к планированию применения воздушных десантов на территории ЧССР. В директиве говорилось: «Советский Союз и другие социалистические страны, верные интернациональному долгу и Варшавскому Договору, должны ввести свои войска для оказания помощи Чехословацкой народной армии в защите Родины от нависшей над ней опасности»{44} . В документе подчеркивалось также: «...если войска Чехословацкой народной армии с пониманием отнесутся к появлению советских войск, в этом случае необходимо организовать с ними взаимодействие и совместно выполнять поставленные задачи. В случае, если войска ЧНА будут враждебно относиться к десантникам и поддержат консервативные силы, тогда необходимо принимать меры к их локализации, а при невозможности этого — разоружать». Командующему ВДВ сообщалось, что в район десантирования 9-й и 103-й воздушно-десантных дивизий (ВДД) в течение первых двух суток выходят войска 1 -и танковой армии в составе 9-й, 11 -и, 20-й танковых и 14-й мотострелковой дивизий, а на аэродромах Рузине и Кбели высаживаются вертолетные десанты из Группы советских войск в Германии (ГСВГ) и Северной группы войск (СГВ). Накануне ввода войск в Прагу и Брно приехали офицеры ВДВ и военно-транспортной авиации, переодетые в форму гражданских летчиков СССР. Они в короткие сроки провели разведку объектов и благополучно вернулись. К исходу дня разведданные были переданы в Москву. Под покровом ночи с 29 на 30 июля соединения ВДВ на территории СССР под видом учений неожиданно покинули свои казармы и сосредоточились в так называемых «местах ожидания». Вплоть до 18 августа они действительно занимались боевой подготовкой: отрабатывали ведение боя в городских условиях, обкатку танками и метание боевых гранат. Имелись свои особенности и в механизме создания группировки войск. Наряду с советскими соединениями в нее входили формирования стран Варшавского Договора — ГДР, ПНР, ВНР и НРБ. [334] Соединения и части с конца мая 1968 г. сосредоточивались на границе с Чехословакией, прежде всего в Польше, Восточной Германии и СССР. Сосредоточение войск на границах Чехословакии осуществлялось скрытно. С этой целью был проведен ряд учений. В середине мая войска получили распоряжение о том, что в ближайшее время на территории Польши, ГДР, Чехословакии и Советского Союза состоится совместное учение войск государств — участников Варшавского Договора. Первоначально оно планировалось как войсковое с привлечением значительных воинских контингентов, но по настоянию чехословацкой стороны проводилось как командно-штабное. К нему привлекались полевые управления армий, части связи и подразделения обслуживания. В состав армий входили новые соединения, некоторые из них были пополнены личным составом, призванным из запаса. Обстановка напоминала боевую. 12 мая 1968 г. передовые части армии генерала А.М. Майорова вышли в район государственной границы ЧССР, а рано утром 18 июля ее перешла оперативная группа полевого управления армии Прикарпатского ВО. Ей было поручено заблаговременно выйти в назначенный район и начать подготовку полкового тактического учения с боевой стрельбой. Через три дня советско-чехословацкую границу перешли главные силы армии, выделенные для участия в учении. Всю ночь не переставая лил дождь, грозовые разряды ослепляли водителей. Узкие извилистые горные дороги и большой встречный поток машин усугубляли положение, колонна растянулась на десятки километров. Несколько машин отстало, три свалились в кювет. Но все обошлось без жертв и серьезных последствий. В ночь на 23 июня советские войска сосредоточились в учебном центре Либава, в 400 км от госграницы с СССР. Главнокомандующий Объединенными вооруженными силами государств — участников Варшавского Договора Маршал Советского Союза И.И. Якубовский и штаб расположились в Миловице. Вызванный сюда командующий армией генерал А.М. Майоров получил задание на командно-штабное учение (кодовое название «Шумава»). Вместе с армией на учении действовали штабы и войска ЧССР, ПНР, ГДР и ВНР. Всего для проведения учения в ЧССР было введено 16 тыс. чел. личного состава союзных армий. К 1 июля командно-штабное учение «Шумава» завершилось. На его разбор кроме командования ОВС стран — участниц Варшавского Договора прибыли партийные и государственные руководители Чехословакии — Л. Свобода, А. Дубчек, О. Черник, И. Смрковский, министр национальной обороны М. Дзур, военные атташе социалистических стран. [335] Подводя итоги командно-штабного учения, маршал И.И.Якубовский оценил состояние боевой подготовки чехословацкой армии как неудовлетворительное и предложил продолжить учения, не определив при этом срок их завершения. После протеста чехословацкой стороны учения были все же завершены, однако отвод союзных войск, и прежде всего советских, из района их проведения задерживался. Только 24 июля было разрешено начать отвод частей и соединений, о чем были проинформированы и представители ЧССР. Под предлогом плохого технического состояния большого количества боевой техники, совершившей многокилометровые марши, темпы обратного продвижения были заданы низкими. Чувствовалась физическая и моральная усталость войск. С 23 июля по 10 августа были проведены еще одни тыловые учения — «Неман», охватившие всю западную территорию СССР, ГДР и Польшу. Для этих целей было мобилизовано значительное число резервистов и привлечено большое количество гражданских транспортных средств. 18 августа военные маневры были распространены на территорию Венгрии, и в них приняли участие венгерская армия и Южная группа советских войск. 11 августа начались крупные учения войск ПВО под кодовым названием «Небесный щит» и учения войск связи на территории Западной Украины, Польши и ГДР. В целом учения войск стран Варшавского Договора, проводившиеся с мая до середины августа на территории Чехословакии и вдоль ее границ, были использованы в качестве политического и психологического воздействия на руководителей ЧССР. Кроме того, они позволили скрыть признаки готовившегося вступления на территорию Чехословакии. Одновременно с этими учениями и под их прикрытием решались вопросы материально-технического и тылового) обеспечения создаваемой группировки войск. Советское командование докладывало правительству, что неопределенно долгое размещение полумиллионной армии вокруг чехословацких границ, с точки зрения стратегической, психологической и материально-технической, крайне тяжело. Здесь было два варианта действий: либо расформировать огромное и дорогостоящее сосредоточение войск, либо войти в Чехословакию. Окончательное решение о вводе войск было принято на расширенном заседании Политбюро ЦК КПСС 16 августа и одобрено на совещании руководителей стран Варшавского Договора в Москве 18 августа. Одним из решающих факторов выбора времени вторжения стала назначенная на 9 сентября 1968 г. дата проведения съезда КПЧ, где, по прогнозам, в чехословацком руководстве должны были победить реформаторы. [336] Официальным поводом для активизации действий послужило письмо-обращение группы партийных и государственных деятелей ЧССР к правительствам СССР и других стран Варшавского Договора с просьбой об оказании интернациональной помощи. Предполагалась смена политического руководства страны. Накануне ввода войск Маршал Советского Союза А.А. Гречко проинформировал министра обороны ЧССР М. Дзура о готовящейся акции и предостерег от оказания сопротивления со стороны чехословацких вооруженных сил. Непосредственная подготовка войск началась 17 — 18 августа. Прежде всего готовилась к длительным маршам техника, пополнялись запасы материальных средств, отрабатывались рабочие карты, проводились другие мероприятия. Таким образом, к 20 августа была готова группировка войск, первый эшелон которой насчитывал до 250 тыс., а общее количество — до 500 тыс. чел.{45}, около 5 тыс. танков и бронетранспортеров. Советские войска были представлены в них соединениями и частями 1-й гвардейской танковой, 20-й гвардейской общевойсковой, 16-й воздушной армиями (ГСВГ), 11 -и гвардейской общевойсковой армией (БВО), 13-й и 38-й общевойсковыми армиями (ПрикВО) и 14-й воздушной армией (ОдВО). В соответствии с замыслом командования были сформированы Прикарпатский и Центральный фронты. Прикарпатский фронт был создан на основе управления и войск Прикарпатского военного округа и нескольких польских дивизий. В его состав вошли четыре армии: 13-я, 38-я общевойсковые, 8-я гвардейская танковая и 57-я воздушная. При этом 8-я гвардейская танковая армия и часть сил 13-й армии начали перемещение в южные районы Польши, где в их состав были дополнительно включены польские дивизии. Центральный фронт был сформирован на базе управления Прибалтийского военного округа с включением в него войск Прибалтийского военного округа, ГСВГ и СГВ, также отдельных польских и восточногерманских дивизий. Этот фронт был развернут в ГДР и Польше. В состав Центрального фронта входили 11 -я и 20-я гвардейские общевойсковые и 37-я воздушная армии. Один фронт (Южный) для прикрытия действующей группировки был также развернут в Венгрии. Кроме этого фронта на ее территории была развернута для ввода в Чехословакию оперативная группа «Балатон». В ее составе были две советские дивизии, а также болгарские и венгерские подразделения. [337] Дата ввода войск была назначена на вечер 20 августа, когда проводилось заседание Президиума ЦК КПЧ. Время, оставшееся до ввода, было использовано для составления условных сигналов, последних инструктажей, дозаправки транспортных средств и нанесения белой краской полос на башнях и корпусах танков и БТРов, чтобы их можно было отличить от чехословацких. Хотя вооруженного сопротивления не ожидалось, Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР получил указание предпринять необходимые меры предосторожности, чтобы избежать конфликта с подразделениями чехословацкой армии. В летний период командование ОВД уменьшило запасы горючего и снаряжения в Чехословакии, направив поставки этих материалов в Восточную Германию для дополнительных «учений». Утром 20 августа 1968 г. офицерам был зачитан секретный приказ о формировании главного командования «Дунай». Главкомом был назначен генерал армии И.Г. Павловский, чья ставка была развернута в южной части Польши. Ему подчинялись оба фронта (Центральный и Прикарпатский) и оперативная группа «Балатон», а также две гвардейские воздушно-десантные дивизии. В первый день операции для обеспечения высадки десантных дивизий в распоряжение Главкома «Дунай» выделялось пять дивизий военно-транспортной авиации. Боевую тревогу объявили в 23.00. По каналам закрытой связи всем фронтам, армиям, дивизиям, бригадам, полкам и батальонам был передан сигнал на выдвижение. По этому сигналу все командиры должны были вскрыть один из пяти хранящихся у них секретных пакетов (операция была разработана в пяти вариантах), а четыре оставшихся в присутствии начальников штабов сжечь не вскрывая. Во вскрытых пакетах содержался приказ на начало операции «Дунай» и на продолжение боевых действий в соответствии с планами «Дунай-Канал» и «Дунай-Канал-Глобус». Заранее были разработаны «Распоряжения по взаимодействию на операцию «Дунай». Вся боевая техника советского и союзного производства без белых полос подлежала «нейтрализации», желательно без стрельбы. В случае сопротивления бесполосные танки и другая боевая техника подлежали уничтожению без предупреждения и без команд сверху. При встрече с войсками НАТО велено было немедленно останавливаться и без команды не стрелять. Для осуществления операции привлекались 26 дивизий, из них 18 советских, не считая авиации. В ночь на 21 августа войска СССР, Польши, ГДР, Венгрии и Болгарии с четырех направлений в двадцати пунктах от Цвикова до Немецка в режиме радиомолчания пересекли чехословацкую границу. [338] Из южной части Польши был введен советско-польский контингент войск по направлениям: Яблонец-Кралове, Острава, Оломоуц и Жилина. Из южной части ГДР вводился советско-восточногерманский контингент войск по направлениям: Прага, Хомутов, Пльзень, Карловы Вары. Из северных районов Венгрии входила советско-венгерско-болгарская группировка по направлениям: Братислава, Тренчин, Банска-Бистрица и др. Наиболее крупный контингент войск был выделен от Советского Союза. Одновременно с вводом сухопутных войск на аэродромы Водоходи (Чехия), Турокани и Намешть (Словакия), а также на аэродромы под Прагой с территории СССР были переброшены контингенты ВДВ.
Главная