Он был командиром Кавалергардского полка, но его интеллектуальный уровень был настолько выше, круг интересов настолько шире его однополчан, что общение с офицерами-кавалергардами не давало Николаю Михайловичу никакого удовлетворения. Все свободное время он проводил в архивах Санкт-Петербурга и Парижа, приводя в изумление парижан тем, что живет в скромном, старом отеле «Вандом», а его излюбленными заведениями являются не «Фоли-бержер» и не «Максим», а Национальная библиотека, Национальный архив и Коллеж де Франс.
Будучи натурой незаурядной и цельной и обладая выдающимися способностями, он вызывал у множества высокопоставленных карьеристов чувства зависти и озлобления. Младший брат Александр Михайлович писал о нем: «Я не знаю никого другого, кто мог бы с большим успехом нести обязанности русского посла во Франции или же в Великобритании. Его ясный ум, европейские взгляды, врожденное благородство, его понимание миросозерцания иностранцев, его широкая терпимость и искреннее миролюбие стяжали бы ему лишь любовь и уважение в любой мировой столице. Неизменная зависть и глупые предрассудки не позволили ему занять выдающегося положения в рядах русской дипломатии, и вместо того, чтобы помочь России на том поприще, на котором она более всего нуждалась в его помощи, он был обречен на бездействие людьми, которые не могли ему простить его способностей, ни забыть презрения к их невежеству».
Николай Михайлович оказался несчастлив и в личной жизни. В момент вступления на престол Николая II ему было 35 лет, но он был еще не женат и оставался холостым до дня своей трагической гибели.
В юности он влюбился в свою двоюродную сестру – принцессу Викторию Баденскую. Но православная церковь не допускала брака между двоюродными братьями и сестрами, а Николай Михайлович не смел и думать о перемене конфессии и, оставаясь однолюбом, предпочел вечное одиночество браку не по любви. А его возлюбленная вышла замуж за шведского принца Оскара-Густава-Адольфа из династии Бернадотов, который с 1907 до 1950 года был королем Швеции под именем Густав V.
О Михаиле Михайловиче (1861–1929) уже упоминалось в предыдущей книге серии «Неофициальная история России» в связи с его женитьбой на внучке Пушкина – Софье Николаевне фон Меренберг. Эта женитьба, между прочим, спасла ему жизнь, так как он навсегда поселился в Англии, и его минула участь большинства Романовых, убитых в 1918–1919 годах.
Еще один из «Михайловичей» – Георгий (1863–1919) – был печальным исключением среди своих ближайших сородичей. Его положительные качества ограничивались лишь тем, что он довольно хорошо рисовал, зато во всем прочем он выдерживал расхожий стереотип великого князя, проводя жизнь в конюшне, на манеже и в казарме. В 1900 году он женился на греческой принцессе Марии Георгиевне, родившей ему двух дочерей – Нину и Ксению.
Следующий из «Михайловичей» – Сергей (1869–1918) – сделал карьеру артиллерийского генерала – энергичного, умного, прекрасно образованного, став в конце концов генерал-инспектором этого рода войск. На протяжении сорока лет он был одним из самых близких друзей Николая II.
Когда Николай оставил Кшесинскую, ее высоким патроном стал Сергей Михайлович. Он безгранично любил ее и столь же беспредельно был верен ей, не зная кроме «божественной Матильды» ни одной другой женщины. Сергей Михайлович сблизился с Кшесинской сразу же после того, как Николай с нею расстался. Причем это сближение произошло по прямой и недвусмысленной просьбе самого Николая. Впоследствии великая балерина писала о Сергее Михайловиче: «Всем своим отношением он завоевал мое сердце, и я искренне его полюбила. Тем верным другом, каким он показал себя в эти дни, он остался на всю жизнь: и в счастливые годы, и в дни революции и испытаний».
Однако сердце артистки безраздельно принадлежало Сергею Михайловичу лишь первые шесть лет. Немалую роль при этом играло и то, что Сергей Михайлович в 1894 году был избран первым президентом Российского Театрального общества и это делало Кшесинскую некоронованной королевой русской сцены. Директор Императорских театров князь С. М. Волконский полностью зависел от капризов и прихотей всесильной фаворитки, и когда однажды дело дошло до конфликта между ними, то князю не осталось ничего другого, как подать в отставку. Сергей Михайлович был смиренным рабом Матильды Феликсовны, послушно выполняя все ее причуды. Он купил для нее в Стрельне на берегу Финского залива в 20 верстах от Петербурга великолепную дачу, а в 1904 году начал строительство знаменитого особняка, получившего имя его хозяйки, и по праву считающегося шедевром архитектуры в стиле «модерн». Особняк представлял собою настоящий дворец с анфиладой парадных залов и большим зимним садом, только на отопление которого уходило до двух тысяч рублей в зиму. Ситуация с постройкой особняка была не лишена известной пикантности, ибо происходило это после того, как Матильда Феликсовна родила сына, но не от Сергея Михайловича, а от его двоюродного племянника – великого князя Андрея Владимировича (1879–1956), который был на семь лет младше балерины.
Она познакомилась с двадцатилетним Андреем Владимировичем 13 февраля 1900 года – в день своего десятилетнего артистического юбилея на большом праздничном ужине, данном в ее честь. «Великий князь Андрей Владимирович произвел на меня сразу в этот первый вечер, что я с ним познакомилась, громадное впечатление: он был удивительно красив и очень застенчив, – писала Кшесинская. – С этого дня в мое сердце закралось сразу чувство, которого я давно не испытывала. Мы все чаще и чаще стали встречаться, и наши чувства друг к другу скоро перешли в сильное взаимное влечение. Я влюблялась все больше и больше».
Когда Кшесинская писала о «чувстве, которого давно не испытывала», она имела в виду свою любовь к цесаревичу Николаю. Его она любила всю жизнь и хотела назвать своего сына Николаем, но так как холодная расчетливость всегда брала у нее верх над чувствами, то и на этот раз победил разум, и она назвала мальчика Владимиром в честь его деда – великого князя Владимира Александровича. Когда 23 июля 1902 года мальчика принесли в дворцовую церковь на крестины, Владимир Александрович необычайно растрогался, заметив, что внук сильно похож на него. Он подарил ребенку крестик из темно-зеленого александрита на платиновой цепочке – свой родовой камень, который был открыт в день рождения Александра II. А Владимир Александрович был сыном царя-освободителя. Сыну Кшесинской дали фамилию Красинский, чей графский польский род дал начало роду Кшесинских.
Своеобразие создавшейся ситуации состояло в том, что Матильда Феликсовна продолжала жить с Сергеем Михайловичем, сохраняя в тайне роман с его молодым родственником. Однако, оказавшись в положении, она должна была признаться в своей связи с Андреем Владимировичем. «У меня был тяжелый разговор с великим князем Сергеем Михайловичем, – писала Кшесинская. – Он отлично знал, что не он – отец моего ребенка, но он настолько меня любил и так был привязан ко мне, что простил меня и решился, несмотря на все, остаться при мне и ограждать меня, как добрый друг. Он боялся за мое будущее, за то, что может меня ожидать... Я так обожала Андрея, что не отдавала себе отчета, как я виновата была перед Сергеем Михайловичем».
Любовь Сергея Михайловича к Матильде, поистине, не знала предела. Он не только простил ей роман со своим племянником, но и искренне полюбил ее сына, посвящая ему все свои досуги.
О том, что в дальнейшем произошло с нашими героями, будет рассказано в свое время.
Самый младший из «Михайловичей» – Алексей (1875–1895) умер от туберкулеза, когда ему было всего 20 лет.
Автор «Книги воспоминаний», на которую мы ссылаемся, великий князь Александр Михайлович (1866–1933) женился на дочери Александра III – Ксении. Но не успел он провести свой медовый месяц на Южном берегу Крыма, как умер Александр III, и молодожены вернулись в Петербург вместе с прахом императора. А после того, как сыграли свадьбу Николай II и Александра Федоровна, две пары молодоженов стали столь близки друг с другом, что даже их спальни в Аничковом дворце располагались в смежных комнатах. Потом они вместе переехали в Зимний дворец; летом, не разлучаясь, жили то в Гатчине, то в Петергофе, а осенью – то в Аббас-Туман (рядом с больным Георгием), то в Крыму.
В 1896 году Александр Михайлович написал по просьбе Николая II докладную записку о положении дел в русском военно-морском флоте, беспощадно раскритиковав их общего с царем дядю – великого князя, генерал-адмирала Алексея Александровича – и морского министра адмирала Н. М. Чихачева. Эту записку, размножив тиражом в 100 экземпляров, разослали всем морским начальникам высшего ранга, и, таким образом, они стали свидетелями неслыханного скандала, когда капитан второго ранга подверг публичному разносу главнокомандующего флотом и морского министра.
Оба адмирала на следующий же день потребовали от автора записки официальных извинений, грозясь в противном случае подать в отставку, а критикана, даже если он и извинится, отправить на Тихий океан командовать броненосцем «Император Николай I». Александр Михайлович от извинений отказался и был уволен в отставку. А Николай II не поддержал его, сказав, что для него превыше всего поддержание дисциплины, соблюдение субординации и сохранение мира в семье.
Более всех такой перемене в судьбе Александра Михайловича радовалась его жена Ксения, которой ничуть не улыбалось одиночество, тем более, что у нее уже в июле 1895 года родилась первая дочь – Ирина. Даже среди весьма плодовитых своих родственниц Ксения Александровна едва ли не была рекордсменкой: с 1895 до 1902 года, (за семь лет) она родила дочь и пятерых сыновей – Андрея, Федора, Никиту, Дмитрия и Ростислава. Дети росли в Крыму, где Александр Михайлович из образцового морского офицера превратился в рачительного сельского хозяина высшей пробы, работавшего в розарии, на виноградниках и в садах и прикупавшего все новые и новые земли, окружавшие его имение Ай-Тодор. Частыми гостями счастливых супругов были царь и царица, жившие в соседней Ливадии, и княгиня Зинаида Юсупова, навещавшая их вместе со своим 10-летним красавцем-сыном Феликсом. Кто мог сказать тогда, что пройдет 18 лет и крохотная девочка Ирина станет его женой?
Так прошло три безмятежных года, а в 1899 году генерал-адмирал сменил гнев на милость и возвратил «кавказского мятежника» (как называл он своего племянника-правдолюбца и бунтаря) на службу во флоте. В 34 года Александр Михайлович стал капитаном первого ранга и командиром броненосца Черноморского флота «Ростислав», а еще через два года император назначил его начальником Главного управления торгового мореплавания в ранге министра и, присвоив Александру Михайловичу чин контр-адмирала, ввел его в Совет министров, где тот оказался самым молодым членом правительства.