Первым центром Руси считается Киев. Затем этих центров стало четыре: Владимир, Галич, Вильна и Новгород. Это были центры Руси Владимирской, Руси Червонной, Руси Литовской и Руси Новгородской. 

Каждая из них могла стать центром будущего общего государства, но со временем только Владимирская Русь приобрела явные преимущества. Как и почему это произошло? Практически все труды по истории России написаны на основе детерминистского стиля мышления, требующего непременного нахождения причин и следствий в событиях. Авторы исторических трудов, зная «ответ», строят однозначные цепочки событий, приводящие к известному им результату, основываясь на деяниях властных лиц, описанных в «источниках».

А «источники» составлены, опять же, авторами, занятых поиском причин и следствий! На этом пути никаких закономерностей развития (эволюции) сообществ найти нельзя. Во-первых, исторический процесс не линеен: в процессе развития общество попадает в ситуации неустойчивости, когда выбор того или иного направления движения случаен, а потому искать здесь закономерности бессмысленно. А во-вторых, попытка искать закономерности там, где их нет, приводит к выдвижению ложных причин, что не помогает понимать исторический процесс, а только запутывает исследователя. На деле преимущество Владимирской Руси перед другими центрами была в том, что Новгород, Галич и Вильна создали у себя чисто аристократический строй, такой же, каким он был в Киеве, — некое подобие «феодальной демократии». 

Князья, то есть представители монархического начала, были просто наёмниками, которых вече (как в Новгороде или Киеве) то приглашало, то изгоняло по собственному желанию. В Галиче княжескую власть боярство вообще ликвидировало. В Литовско-Русском государстве аристократия постоянно пыталась утвердить свои вольности перед лицом единодержавной власти, что ей и удалось — правда, ценой существования государства. 

Мы говорили уже не раз: не следует представлениясегодняшнего дня переносить на те давние времена, — на деле-то демократии ни в Киеве, ни в Новгороде не было никакой. По словам И. Л. Солоневича: «…там была феодально-торговая аристократия (в Вильне была феодально-земельная). И это она, а никак не „народ", всячески ограничивала и связывала княжескую власть. И уж, конечно, не во имя „народа", а в своих собственных классовых интересах». Киевщина опустела от работорговли, которая была главным промыслом «лучших людей» — боярских «демократов», и от бегства населения на восток и на север от усобиц. И в Галиче, и в Вильне, и в Киеве аристократия, будь она земельная или торговая, «съела» верховную княжескую власть. 

В Новгороде развилась своеобразная форма торгового феодализма, так сказать, венецианско-ганзейского стиля, — и новгородские низы сделали выбор в пользу Москвы, бросив своих бояр в важной для судьбы Новгорода битве при реке Шелони. А вот на Руси Владимирской ситуация складывалась иначе. Первые попытки «самовластия», независимости от бояр, приписываются Андрею Боголюбскому, Великому князю Владимиро-Суздальскому в 1157–1174 годах. 

Он поставил ставку на низовую массу, покинул и Суздаль, и Ростов, а свою резиденцию перенёс во Владимир, где не было никакой аристократии, где жили «смерды и холопы, каменосечцы и древоделы и орачи». Интересно, что незадолго до этого, в 1073 году, все эти смерды, древоделы и орачи поднимали восстания против боярской аристократии; наверное, Андрей переехал к ним поближе совсем не случайно. Итак, почему объединение началось со Владимира, ясно: единение Великого князя с народом и «подавление» самовластия бояр позволяло народу жить лучше, а государству — быть сильнее. Однако есть и второй вопрос. Почему во Владимирской Руси возвысилась именно Московское княжество, одно из самых маленьких и захудалых? Изложим традиционную версию. Московское княжество стало самостоятельным при младшем сыне Александра Невского, Данииле Александровиче (1276–1303). Оно было одним из самых небольших, но московскому князю удалось его значительно расширить. В 1301 году он отвоевал у Рязани Коломну, на следующий год присоединил Переяславское княжество. Так к Москве перешла большая и густонаселённая территория, что увеличило мощь княжества. А с вхождением в Московское княжество при сыне Даниила, Юрии (1303–1325) Можайска, вся территория Москвы-реки оказалась в его руках. 

За три года Московское княжество увеличилось почти вдвое, и Юрий Данилович почувствовал силу для вступления в борьбу за великое княжение во Владимире. Основным его соперником было соседнее Тверское княжество, князья которого в этот период владели ярлыком на Владимирское княжение, как представители старшей ветви, и поэтому имели больше прав на великокняжеский престол, и в конце концов московский князь Юрий Данилович получил ярлык на великокняжеский престол во Владимире. Затем ярлык попал в Тверь, но в 1327 году брат Юрия, московский князь Иван Данилович «Калита» вернул ярлык в Москву. Ему удалось скупить ряд сёл в других княжествах, установить свою власть над Угличем, Галичем и Белоозером. 

Его стали поддерживать боярство и церковь: митрополиты сделали Москву своим постоянным местопребыванием. В годы его княжения татары и не подходили к московским владениям. С Ивана Калиты начинается процесс сложения нового русского государства, пока в составе Золотой Орды. Но укрепление Руси не входило в цели Орды; её руководителям нужна была стабильность на торговых путях и управляемость в подвластных землях, не более. 

В 1340-х годах они наделили великокняжеским титулом князей Твери, Рязани и Нижнего Новгорода, и на Руси стало четыре Великих князя, которые самостоятельно собирали дань, и по отдельности вели дела с Ордой. В 1375 году началась московско-тверская война, в которой на стороне Москвы оказались Ярославское, Ростовское, Суздальское и даже Кашинское (Тверской удел) княжества, а также Новгород. Тверской князь Михаил Александрович капитулировал. По заключённому договору владимирский стол признавался «вотчиной» (наследственным владением) московских князей, а статус тверского князя был приравнен к статусу князя удельного.

 Отныне судьба владимирского престола решалась уже не в Орде, а на Руси. Этому способствовало и ослабление Орды вследствие раздиравших её усобиц и частых смен ханов. Перед смертью Дмитрий Донской (1359–1389) составил завещание, согласно которому передавал владимирский великокняжеский престол старшему сыну Василию — но как свою вотчину, не упоминая о ханском ярлыке. Так произошло слияние территории Владимирского и Московского княжеств, а спор Москвы и Твери был решён окончательно в пользу Москвы, которая становилась главным городом Руси. Её границы достигали на севере Новгорода, на востоке — Нижнего Новгорода; на юге доходили до «дикого поля». Итак, важным этапом на пути к созданию единого русского государства был территориальный рост Московского княжества в конце XIV — начале XV веков. При Дмитрии Донском к Москве были присоединены Дмитров, Стародуб, Углич, Кострома, обширные территории в Заволжье. В 1393 году сын Дмитрия, Василий I, добился подчинения Москве Муромского и Нижегородского княжеств. В 1395-м, в ходе войны с Золотой Ордой, в пределах Руси появился Тимур: он дошёл до города Ельца и разграбил его. Василий Дмитриевич с войском вышел к нему навстречу, но битва не состоялась, — Тимур повернул назад. Причины этого не приводятся, но, видимо, в его завоевательные планы не входила война с Русью, тем более во время ещё не закончившейся схватки с Ордой. 

В 1408 году неожиданный для Василия Дмитриевича поход на Русь совершил новый ордынский правитель, эмир Едигей. Его войска сожгли Нижний Новгород, Ростов, Дмитров, Серпухов, разорили сёла. Достигнув Москвы и получив денежный выкуп, он ушёл. Василий II Васильевич Тёмный, который с перерывами княжил с 1425 до 1462 года, вёл борьбу за престол с братьями, и одновременно отражал набеги ордынцев. В этот период сильно окрепло боярство; многие вотчины уже не контролировались князьями, и бояре переходили от одного князю к другому. 

В результате князья уже не могли принимать важных решений без совета с боярской думой. Но Василию Тёмному удалось нейтрализовать сепаратистские наклонности боярства, и повернуть Московию к старым «монархическим» правилам. 

Экономическую основу политического влияния бояр составляло владение вотчинами. Василий, пользуясь правом верховного собственника земли, конфисковал («записал на себя») все земли бояр-мятежников, поддержавших его конкурента Дмитрия Шемяку, князя галицкого. Эта акция послужила уроком для всего боярства. Заключительными этапами «собирания» русских земель вокруг Москвы стали присоединения Ярославского (1460-е годы), Ростовского (1474), Тверского княжеств и Новгородской земли, а также западнорусских земель из состава Великого княжества Литовского. И пока Москва набирала мощь, Золотая Орда рассыпалась.

 Она к 1480 году уже практически не существовала, распавшись на несколько воюющих между собой ханств, а правивший тогда хан Ахмат был ханом не Золотой Орды, а так называемой Большой Орды. А она занимала сравнительно малую территорию между Днепром и Доном и подвергалась нападениям других ханов — и из Крыма, и с Волги. Таково традиционное описание прошлого Московии. Но характерно, что не только о Юрии Долгоруком (отце Андрея Боголюбского), применительно к Москве, но даже о периоде княжения здесь Даниила (1276–1303) ничего толком неизвестно, — и это не наше мнение, а И. Е. Забелина. Московская знать и в XVI, и в XVII веке возводила свои родословные сказкилишь ко временам его внука, Дмитрия Ивановича Донского (1350–1389) не ранее. Официозная версия утверждает, что городу Москва более 850 лет, ибо он основан Юрием Долгоруким, о чём упомянуто в летописи под 1147 годом.

 Однако подлинные документы о городе мы имеем, лишь начиная с XV века, и с некоторой степенью уверенности можем говорить о его истории с XIV века. И эти данные, в отличие от легенды, подтверждаются тем, что именно с этого времени на территории Москвы начали строить церкви. Но каков же был город, и гдестроили церкви? Исследования краеведов А. Щуйко и А. Синельникова показывают, что совсем не в городеМоскве! Собранный и проанализированный ими материал заставляет серьёзно задуматься.

 Оказывается, древнейшие храмы на территории Москвы — церкви Благовещения Святой Богородицы, Архангела Михаила и прп. Иоанна Лествиничка (её разобрали, когда строили на этом месте Ивана Великого). 

Самые древние! Также, одним из самых древним на территории современной Москвы полагают храм Рождества Иоанна Предтечи на бору (Боровицкий холм), на месте языческого капища. Год основания не известен; обычно пишут: наверное, скорее всего, вероятноэтот храм был построен Юрием Долгоруким… а может быть, в 1321 году. Каменным он стал с 1461 года, и это был старейший каменный непрерывно сохранявшийся храм в Кремле; изначально его называли храмом Св. Иуара. В 1847 году его аккуратно разобрали из-за ветхости, о чём Иван Забелин в своей книге «Истории города Москвы» (М.: «Столица», 1990, стр. 64), со ссылкой на другую книгу об истории этой же церкви и цитатой из неё сообщает: «2-го октября 1846 г. Государь Император Николай Павлович при осмотре Новаго дворца … Высочайше повелеть соизволил церковь св. Иуара (как в это время прозывался древний храм по имени предела) перенести в башню Боровицких ворот, ныне же существующие её строения разобрать». (См. «Судьба первой церкви на Москве» А. И. Успенского. М., 1901, стр.15.) Когда каменный храм был окончательно разобран, то под кирпичным сводом каменного жертвенника (у Предтеченского престола) была найдена захороненная лошадиная голова с костями. Под КИРПИЧНЫМ сводом КАМЕННОГО жертвенника! Лошадиная голова! О принесении в жертву лошадей как части традиции, «одной из многих, сохранявшихся до недавнего времени», читаем в книге Н. Пенник и П. Джонс «История языческой Европы» (стр. 251–254): «Церемониальное убийство лошади и приготовление сакрального блюда из её мяса являлось частью североевропейской языческой традиции. Лошадь считалась тотемным животным Водана/Одина… Папа Григорий III (731–741 гг.)запретил употреблять в пищу лошадиное мясо, назвав это „грязным и оскверняющим деянием". 

Собор в Келкиде (787 г.) также осудил потребление мяса лошади как „обычай, позорящий народ Британии"…. Но традиция не исчезла мгновенно. Так, конину ели даже монахи аббатства Св. Галла, за что возносили хвалу Господу в благодарственной стихотворной молитве, написанной монахом Эккехардом (ум в 1036 г.). Употреблять в пищу конину запретили и в Париже в 739 г. Языческие жертвоприношения заклания лошадей продолжались в Дании вплоть до начала 11 в. Лошадей убивали во время похорон английского короля Иоанна, императора Карла IV в 1378 г и Бертрана Дувесклина в 1389 г. В 1499 г ландскнехты принесли в жертву коня в честь окончания Швабских войн. На похоронах генерала кавалерии Фридриха Казимира в Трирев 1781 г его коня убили и опустили в могилу… Лошадей продолжали приносить в жертву и при закладке зданий… Так, лошадь принесли в жертву в 1318 г, когда был основан монастырь Кенигсфельден в Германии. 

Существует множество примеров, когда череп лошади помещали в церквях и других священных сооружениях. При возведении церкви Св. Ботольфа в Бостоне (Линкольншир), лошадиные кости замуровали в пол… Восемь лошадиных черепов обнаружили внутри кафедры проповедника в зале собраний на Бристоль-стрит в Эдинбурге в 1883 г.; также их нашли и под сиденьями на хорах в Лландаффском соборе в Уэльсе. Аж в 1897 г череп лошади замуровали под фундаментом новой методистской церкви в Блэкхорс-Дроув… 

Случаи принесения в жертву лошадей зафиксированы и в Голландиив 18 в.»… И вот мы видим лошадиный череп в храме Св. Иуара в Кремле, который стал каменным с 1461 года, в гробнице под кирпичным полом прямо в алтаре. Но посмотрим, когда появились и другие московские церкви и прочие религиозные сооружения. В списке указан год основания (если известен), полное название, в ряде случаев — адрес. Сразу обращаем ваше внимание: среди церквей нет ни одной моложе XIV века! Также важно, что многие сооружения содержат в названии своём указание на особенности ландшафта, где они поставлены; тут встречаются боры, сады, урочища, овраги, поля… 1326 собор Успенской божьей матери. Полагают, основан святителем Петром, митрополитом, перенёсшим в Москву свой престол из Владимира. Тут есть неразрешённые вопросы. В Симеоновской летописи под 1326 годом сказано: « …положиша его въ гробе камене, иже самъ съ здавъстее церкви святые богородица». Но о каком именно храме речь? Это можетбыть церковь Успения Пресвятой Богородицы, что стоит на Боровицком холме. Или это церковь Успения Пресвятой Богородицы и Воскрешения Словущего в Крутицах (Крутицкое подворье), точная дата основания которой неизвестна. 1329–1330: собор Спаса Преображения на бору. На Боровицком холме, где теперь Кремль. Согласно Малому энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, бор — « крупный, сосновый и еловый лес». В историко-этимологическом словаре П. Я. Черныха читаем: « бор — хвойный лес, обычно на сухой почве, на большой территории, по возвышенности». 1330 год: Спасо-Преображенский монастырь на бору. Боровицкий холм. В 1490 году переведён на Яузу и стал называться Ново-Спасским. Дело в том, что на месте старых церквей обычно ставили новые, сохраняя прежние названия. «Просто» сносить храмы и монастыри начали только при большевиках, а раньше их в худшем случае переносили, сохраняя преемственность. Вот почему есть много названий, начинающихся со слова «Ново»: старое название сохранялось в истории нового храма. 1360 Зачатьевский монастырь на остожье. Остожье, по словарю, — это там, где ставят стога сена; в современной Москве тут улица Остоженка и Кропоткинская площадь. В 1514 году обитель сгорела, а в 1547 году была перенесена ближе к Кремлю, на урочище Чертолье, — так назывался овраг, шедший от Сивцева Вражка. Здесь монастырь стал называться Алексеевским, а стоял он на месте, где позже построили Храма Христа Спасителя. 1380 год: Всех Святых на Кулишках, церковь построена в честь победы на Куликовом поле. В книге «Святыни древней Москвы» сообщается: «Некоторые храмы строились „на кулишках" — полянах, вырубленых в лесу…» Однако помимо этого значения, любые кулишки, равно как и Куликовы поля, есть участки земли по берегам рек, близ излучин, которые использовались для сенокоса. Понятно, что церкви, где бы их ни ставили — на бору или вражке, — были в местах, где жили люди, ибо проповедовать следует людям, а не птицам и зверям. Наши же московские Кулишки расположены в низине, а на подтапливаемом лугу люди заведомо не жили; храм в честь битвы в таком неудобном месте мог быть поставлен только в случае, если битва тут и происходила, — ведь в 1380 году московские Кулишки находились вне города! Вспомним Покровский собор на рву, построенный на месте бывшей Троицкой церкви; он известен также под названием церкви Василия Блаженного. Храм появился через 175 лет после Храма Всех Святых на Кулишках, в 1555–1561 годах в память о покорении Казанского ханства и его вхождения в состав России; стоит на холме. И тут же был Васильевский луг, известный ещё и в XVIII веке. Он тянулся вдоль левого берега Москвы-реки, на севере соседствовал с Кулишками, на западе — с Зарядьем, на востоке примыкал к реке Яузе. Низменная местность затоплялась во время половодий, в XIV–XV веках использовалась как пастбище для выпаса великокняжеских табунов. В 1530-х годах вдоль западной оконечности Васильевского луга сооружена Китайгородская стена. И только в конце XVI века Васильевский луг вошёл в состав Белого города, а Кулишки — так и ещё позже! 1380 год: Рождественский монастырь на полугоре, под которой протекала речка Неглинка. Другое название — Богородицкий на трубе (имеется в виду труба, в которую позже загнали ту же Неглинку). Адрес: Рождественский бульвар, 8. 1410 год: церковь Николая Чудотворца в Хлынове. Адрес: Хлыновский тупик, 3, — это близ Б. Никитской (бывш. ул. Герцена). В книге о московских церквах, изданной Патриархией, писано: « Урочище Хлыново по документам известно с 1410 года». Берём Толковый словарь, смотрим слово «урочище»: «участок, отличный от окружающей местности, например, болото, лесной массив». 1423 церковь Князя Владимира в старых садах, Старосадский переулок. 1468 год: церковь Николая Чудотворца мокрого, что на болоте. Каменная. Адрес: Мокринский переулок (гостиница Россия) 1493 церковь Зачатия праведной Анны, что на углу. Адрес: Москворецкая наб., 3. Наглядный пример того, как изменялось название с ростом города. Первое название — «Зачатия на востром конце», 1493 год. В XVI веке её называли «Что у городской стены на углу», в 1677 году — «Что в Китай-городе на берегу», в 1681-м — «Что в Китае на Углу». 1493 церковь Иоанна Богослова под вязом. Адрес: Новая пл., 12, Название произошло от огромного вяза, который до 1775 года рос перед алтарём. 1493 церковь Сошествия Святого Духа или Покрова на грязях. Стояла на берегу ручья Черторык (станция метро Кропоткинская). 1493 церковь Троицы в полях; в XVI веке стала каменной. Адрес: Никольский тупик, 6, это у Моховой и Охотного ряда, там, где нынче Государственная Дума. Однако, поля! А чуть выше — там, где церковь Николая Чудотворца в Хлынове, — урочище, какой-то, видимо, лесной массивчик возле полей. Есть ещё целый ряд строений: Андреевский мужской монастырь в Пленницах (искажено от «поленницы», здесь брёвна складывались в плоты-поленницы и сплавлялись по реке). Стоит на берегу Москвы-реки, близ Воробьёвых гор. Когда основан неизвестно; самые смелые предположения — XIII век, а первые документальные свидетельства — XVI век. Ивановский монастырь. Вот что говорится в брошюре, которую в нём самом и распространяют: «На высоком берегу близ Солянки находится один из древнейших монастырей: Иоанно-Предтеченский девичий монастырь в Старых садах, под бором, что на Кулишках. Он расположен близслияния трёх переулков — Большого Ивановского (ныне ул. Забелина), малого Ивановского и Старосадского. Южный склон холма издавна использовали для разведения садов, они упоминаются ещё в XVI веке». Основан был то ли Иоанном III, то ли Еленой Глинской, а может, даже Иоанном IV Грозным. Успенский вражек (овраг) — древнейшее урочище Москвы в Белом городе. Названо так по Успенской церкви, издавна здесь существовавшей вблизи длинного глубокого оврага между улицами Тверской и Никитской. Впервые храм упоминается в 1548 году; с 1634-го — каменный. Церковь Успения Божьей матери на том же длинном Успенском вражке — бывш. Огарёва, 15. Известна с 1537 года. Церковь Воскресения Словущего на Успенском вражке; Брюсовский переулок. «История храма восходит к времени Ивана Грозного и Бориса Годунова [конец XV — начало XVI века]. Некогда здесь, между Никитской и Тверской проходил глубокий овраг….» Церковь Великомученика Георгия, что в старых лучниках. В справочнике написано: «Существует иное толкование храма „Егорья в Лужниках" (по переписи Москвы 1638 года) т. е. в Лужниках, на выгоне для скота. По летописям значится в 1625году». Но это не те Лужники, где ныне стадион, — Лучников переулок и сегодня можно найти между Лубянкой и Маросейкой; адрес храма — Малый Лубянский проезд (бывш. проезд Серова), 9. Церковь Григория Неокесарийского в Дербицах. По Далю, «в Дербицах» означает «в замшелой, залёжной земле». Храм известен с середины XV века. Адрес: Большая Полянка, 29а. Церковь Николая Чудотворца в Подкопаях, Подколокольный переулок. «Известна с конца XV века. Под горой, на берегу речки Рачки, где стоял храм, добывали глину, подкапывая холм. Отсюда название местности». Церковь Живоначальной троицы в Сыромятниках. Адрес: 3-й Сыромятнический переулок, у Курского вокзала. Об этой церкви говорится: «Своё название получила по месту, где в XVI веке среди вырубленного леса поселились конюшенная Государева слобода сыромятников…» Церковь Преподобного Сергия, Крапивинский переулок, 4. « Переулок назван по урочищу Крапивинки, славящимся буйными зарослями крапивы, росшей у стен высокого Петровского монастыря. В документах эта церковь деревянной впервые значится за 1625 год…» Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Столешниках. Адрес: Петровка, 13. В справочнике писано: «Урочище „Столешники" известно с 17 века, когда здесь жили ткачи…» Кстати, московский погост находился там, где теперь Староваганьковский переулок; это территория Российской Государственной библиотеки, бывшей Библиотеки им. В. И. Ленина. 1534 год: церковь Николая Чудотворца, она же «Большой крест». Адрес: Ильинка, 7. В справочнике говорится: «В Степенной книге XVI века упоминается церковь „Большой крест", как стоящая „вне града", т. е за городской стеной». Такова Москва в XIV–XVI столетий: луг, поле, бор, урочище, овраги, сады, болота. Вернувшись от топонимики к истории, узнаём, что было два центра в Улусе Джучиевом, Сарай и Москва. С точки зрения государственно-административной, главным центром был Сарай. В церковном отношении — наоборот: главным центром была Москва. Сарайско-Подонская епархия появилось в Сарае в 1261 году, — в том самом году, когда византийцы отбили у латинян свою столицу, Царьград, захваченный несколькими десятилетиями ранее в результате 4-го Крестового похода (в 1204). Назначал епископа в Сарай митрополит московский. А в 1279 году в Москве, в Крутицах появилось подворье (дипломатическая миссия) этой епархии. В середине XV века, с падением силы Золотой Орды, сарайский епископ Вассиан перенёс в Москву и свою кафедру, поселившись в Крутицах. Итак, город Москва основан в 1147 году. Через сто лет митрополит московский назначает епископов в иные земли. Ещё через 150 лет Дмитрий Донской строит каменный Кремль. Ещё через 100 лет, в 1493 году на Охотном ряду — поле, в районе нынешней гостиницы Россия болото, а там, где ныне Центральный телеграф, — колоссальный овраг. И только-только появляются церкви. Если уже в начале XII века здесь были православные жители, то куда они ходили молиться в XII, XIII, XIV веках? Почему ВСЕ храмы центра Москвы такие «молодые»? И где же всё-таки был город, если ещё в 1537 году улица Ильинка, на которой, в частности, стоит выходящий фасадом своим на Красную площадь ГУМ, была «вне града» — за городской стеной?! В XVI веке городом, или Кремль-градом назывался только Кремль. Даже нынешний Китай-город не был городом, а просто Китаем. Историки сообщают вот что: «Кремль, по старому разделению Москвы, назывался Городом, строения вне Кремля — Посадом, а слободы вне Белого города — Загородьем. Впоследствии … мать Ивана Грозного Елена Глинская во избежание новых бедствий от нашествия татар и литовцев приказала выкопать глубокий ров вокруг всего Посада, заключавшего в себе кроме домов многих знатных граждан все купеческие лавки, торги, или рынки, святые храмы и достопамятную Красную площадь. Работа начата была 20 мая 1534 года и в июне того же года окончена. Замечательно, что работа эта производилась всеми московскими жителями, за исключением знатнейших граждан и государственных чиновников. Ров простирался от речки Неглинной через старую Троицкую площадь и Васильевский луг к Москве-реке. Речка Неглинная была запружена и водой своей наполнила ров, так что Кремль и Китай-город представлялись островом. В 1535 году, 16 мая, после молебна и крёстного хода по нововыкопанному рву была заложена и каменная стена с четырьмя башнями. Сам митрополит Даниил заложил камни основания как для стены, так и для башен. Постройкой стены заведовал зодчий итальянец Петрок Малый, и стена была окончена в 1538 году». Вот только с этих пор Китай стал Китай-городом! А ещё почти 130 лет спустя, в 1665 году Николаас Витсен, посетивший Москву в свите посла Нидерландов, писал в своём дневнике: «14 марта. Я верхом объехал вокруг всего города; притом что лошадь шла быстрым шагом, это заняло целых тричаса; два раза переехали реку Москву, а Неглинную и Яузу один раз. Вал [Кремля] очень запущен, частокол из брёвен упал. С одной стороны видны несколько неупорядоченных бастионов из земли, с другой стороны много деревянных башенок, а с третьей — вал, но это плохой бруствер. Вокруг него идёт канава — сухой ров». Вот вам и «древность»! Вот вам и «каменный Кремль»! А между прочим, нельзя исключить, что город Москва, как столица, вообще начинался не с Боровицкого холма, и многие сообщения о Москве относятся не к окрестностям нынешнего Кремля. В довеликокняжеской языческой Москве сакральным урочищем был высокий берег Заяузья — Красный холм, на котором, судя по названию Болваны, находились некие идолы. Древний Спасо-Чигасовский монастырь12стоял на склоне Болванской горки. Другое название горки — Швивая, некоторые исследователи производят от имени языческого бога Шива (Сива) племени мокошь. Близ неё в XVI веке поставили церковь святого Никиты Мученика, «прогонителя бесов», — об этом сохранилась закладная плита с датой, относящейся к 1595 году, но первая постройка относится к началу XVI века. Красный Холм на Таганке, наиболее высокое место на берегу Москвы-реки, почти на 6 метров выше Боровицкого, да и Яуза куда как более мощная река, нежели Неглинка (Неглименка). Более того, в старину Красный Холм практически со всех сторон был окружён водой, поскольку ниже Яузы по течению Москвы его омывала река Сара (ныне в коллекторе) с притоками; её русло шло от нынешней Рогожской заставы до Новоспасского моста; и она была крупнее Неглинки. Раскопки, произведённые московскими археологами в середине XX века (М. Г. Рабинович с сотрудниками) показали наличие на холме древнейшей «круговой керамики». Сухопутных дорог, сходящихся к Таганской площади, и сегодня больше, чем сходящихся к Кремлю. Через нынешнюю Таганскую площадь шла знаменитая Болвановская дорога, мимо Андроникова монастыря на Коломну; тут, по преданию не вполне достоверному, в старину татары возили басму (иным названием которой якобы и было слово «болван»), и урочище за Яузой называлось Болвановье. А во 2-м Новокузнецком пер., в Замоскворечье, находится Новая Болвановка, с храмом Спаса Преображения, по легенде, построенном в 1465 году Иваном III, дедом Ивана Грозного: считается, именно здесь в 1480 (!) году, через 15 лет после построения этого храма, Иван порвал басму Ахмата, — то есть в храме принимали татарских послов. Но эта «Новоболвановская» история весьма смутная, более схожая с легендой. Тем более, что первая здешняя христианская церковь, храм св. Георгия на Яру, вообще зафиксирована документально только в 1632 году, а упомянутая церковь Спаса Преображения, если не принимать во внимание легенду, документально известна с 1635 года. Это постройки первых Романовых на местах прежних ордынских присутственных мест: когда в ордынские времена передавали дань в Сарай, то шли по Старой Болвановке через Коломну на Ногайский шлях. Позже, в XVI–XVII веках, оправляли поминки в Крым уже по Ордынке через Тулу на Муравский шлях. Вот и получается у нас Таганка первым центром будущей Москвы. В дальнейшем обе Болвановки были местами поселения иноземцев, а именно немцев. «Немцы» эти были вызваны в Россию Великим князем Василием III и его сыном Иоанном IV Грозным. А немцами с XVI века, чтобы отличать от фрязей-католиков, называли только лютеран. При Иоанне Грозном поселение наёмников из литовцев и немцев располагалось за Москвой-рекой у церкви Спаса Преображения в урочище Болвановка. Ближе к Донскому монастырю у скотопригонного двора находилось и древнейшее московское иноземское кладбище. По сообщениям Олеария, у другой иноземской слободы — Болвановье за Яузой, также было своё кладбище; на Годуновом чертеже XVI века оно значится как «Немецкое кладбище». В статье А. Шамаро, посвящённой московскому урочищу Болвановка, приводятся ещё такие названия: Болванские переулки в Замоскворечье, церковь Спасо-Преображения там же, и церковь Николы на Болванке в Заяузье. Правда, толкование топонимов учёный приводит совершенно надуманное: «Болвановье — потому что здесь размещались постоялые дворы золотоордынских послов-баскаков, с капищем, в котором стояли изваяния божеств». Впрочем, и А. Н. Островский в своих «Записках замоскворецкого жителя» сообщает, что церковь в Заяузье получила своё название, «потому что там стоял татарский бог, по-нашему сказать идол, а по-татарски — болван». Если же понять, наконец, что волжские татары и русские — это один этнос, достаточно поздно разделившийся по религиозному признаку, то станет ясно: был двор с капищем, где стоял «болван» — истукан, которому молились язычники. Ну, а поскольку христианская церковь «на Болвановке» поставлена лишь в XV веке, многие легенды о более ранней христианизации этих земель представляются именно что легендами, — а наличие целой серии «болванских» названий в самых древних районах Москвы наводит на размышления.