Непосредственной причиной появления Великой хартии (Magna Carta)послужили тяжкие налоги, введенные королем Иоанном Английским (1199–1216) для того, чтобы отвоевать Нормандию, потерянную в 1204 г.

 Как это часто бывает, свою роль сыграли и личные качества участников событий: Иоанн был умным и властным правителем; поэтому люди не без оснований не доверяли ему. В своих поступках он не слишком отличался от отца, Генриха II, и знаменитого брата, Ричарда Львиное Сердце. Но Иоанн проиграл и войну с Францией, и гражданскую войну с недовольными баронами; к 1215 г. у него не осталось возможностей для маневра, и он был вынужден подписать Хартию.

 Основное значение Хартии состояло в том, что она утверждала власть права; конечно, речь не шла о равенстве всех перед законом: она несла выгоды в первую очередь богатым и привилегированным слоям общества, баронам и церкви. 

Тем не менее, в отличие от большинства континентальных королевских постановлений, Великая хартия вольностей принимала во внимание интересы простых людей: в ней специально говорилось, что те свободы, которые король даровал вассалам, они в свою очередь должны предоставить своим подданным. Самый известный ее пункт гласит: «Ни один свободный человек не может быть заключен под стражу или в тюрьму или незаконно лишен имущества, объявлен вне закона или изгнан или каким-то образом подвергнут ущербу… иначе как по законному решению равных себе или по закону местной земли». Принцип суда «равными» одно время был широко распространен в Европе, но обычно относился только к знати; здесь он берется в широком значении, применительно ко всем свободным людям, и связывается с утверждением верховенства закона. 

В следующем поколении английские судьи вывели отсюда логическое следствие: «Король подчиняется Богу и закону». Истинное значение Великой хартии вольностей выявилось после 1215 г. Несколько раз ее подтверждали великие бароны и представители церкви, которые входили в правительство регентов при малолетнем короле Генрихе III после преждевременной смерти Иоанна.

 В XIV в. парламент истолковал фразу «суд равных» в смысле суда присяжных, распространявшегося на всех не только свободных людей.