Попробуйте представить себе страшную картину: во всем мире вдруг исчезли все издания сочинений Пушкина. И собрания сочинений, и отдельные издания, и давние, и недавние — все до одного. Что было бы тогда? Так и осталось бы человечество без Пушкина?

 На первый взгляд — да.

А если подумать — нет. Загляните в ваш учебник русского языка. Там к каждому правилу даны примеры и упражнения; по большей части это фразы из сочинений русских классиков. Выберите оттуда все фразы Пушкина — вы сами удивитесь, как их много. А теперь представьте себе, что точно так же вы пересмотрели и все учебники прошлых лет, все существующие книги по языкознанию, все словари и извлекли оттуда все цитаты из Пушкина.

Это будет еще больше.

Теперь перейдем к учебникам литературы: как много в них написано о Пушкине, как много там цитат; а кроме того, там есть пересказы многих произведений — это, конечно, не пушкинские слова, но они тоже помогают понять Пушкина и, что важнее, догадаться, какие цитаты взяты из каких произведении. А ведь, кроме учебников, о Пушкине написано великое множество книг, из которых можно извлечь очень много материала.

Потом возьмемся за хрестоматии и сборники: ведь по нашему условию они не погибли. Они наверняка дадут нам в общей сложности несколько десятков законченных стихотворений и отрывков из поэм. Наконец, кроме русских хрестоматий, есть и иностранные; большинство стихов в них, конечно, те же самые, но вдруг в них найдется английский или испанский перевод какого-нибудь стихотворения, нам еще незнакомого.

А потом, собрав этот пестрый материал, филолог будет долго и бережно его сортировать и группировать и после этого издаст отдельной книгой, на которой будет написано: «А.С. Пушкин. Отрывки».

Уверяю вас, что получить общее представление о Пушкине по такой книге все же будет возможно. Вот так, без всякого «если бы», приходится ученым составлять издания очень многих древнегреческих писателей. Целые произведения их не дошли до нас, а цитаты из них дошли. Мы только что перечислили девятерых лириков; из них законченные произведения — и то далеко не все! — сохранились лишь от великого Пиндара да от веселого Анакреонта.

Всех остальных мы смогли представить вебе лишь тогда, когда были собраны их отрывки, — лет двести-триста тому назад.

Сперва такая возможность казалась странной: великий насмешник Свифт, автор «Гулливера», издевательски писал: «Как сообщает такой-то писатель в такой-то главе и параграфе своего полностью утраченного сочинения…» Потом привыкли, и теперь в чтении отрывков мы умеем находить не только пользу, а и удовольствие.

В самом деле: отрывки — это ведь по большей части цитаты, а в цитаты попадают обычно самые яркие строки поэта. Раскроем сборник отрывков неистового Алкея — и видим: Медью воинской весь блестит, весь оружием убран дом — Аресу в честь. Тут шеломы как жар горят, и колышутся белые На них хвосты.

Там медяные поножи на гвоздях поразвешены; Кольчуги там. Вот холстинные панцири; вот и полые, круглые Лежат щиты. Есть булаты халкидские, есть и пояс, и перевязь, — Готово все. Ничего не забыто здесь — не забудем и мы, друзья, За что взялись! У отрывка нет ни начала, ни конца, но все видно и все понятно, а «за что взялись», мы догадываемся по биографии Алкея: за мятеж против митиленского тирана.

Раскроем теперь Сафо: Я негу люблю, юность люблю, радость люблю и солнце. Жребий мой — быть в солнечный свет и в красоту влюбленной. Весь отрывок — две строки, и в них все сказано. Раскроем Пиндара, высочайшего из поэтов; самый знаменитый из его отрывков — даже не два, а один стих: Что есть бог? Бог есть все!

Раскроем Архилоха — бродячего воина, которого греки считали вторым после Гомера начинателем поэзии, потому что он первый стал сочинять стихи не для пения, а просто для громкого чтения: Сердце, сердце!

Грозным строем встали беды пред тобой. Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов! Пусть везде кругом засады — твердо стой, не трепещи! Победишь — своей победы напоказ не выставляй, Победят — не огорчайся, запершись в дому, не плачь!

 В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй: Смену волн познай, что в жизни человеческой царит. Раскроем Гиппонакта — нищего насмешника, выдумавшего «хромой стих» с забавным перебоем ритма на конце: Богатства бог — недаром говорят: слеп он!

Ведь нет чтобы к поэту заглянуть в гости Да молвить: «На, мол, тридцать серебра фунтов, А там и больше». Нет ведь, не зайдет: трусит! Пять поэтов, пять отрывков, один короче другого; и ни одного не спутаешь с другим.

Простимся на этом с девятью лириками и поблагодарим собирателей их отрывков.