Порой трудно определить, что это было – рождение нового или возрождение старого, настолько новое и старое переплетались между собой. Искорки древних знаний издавна сохранялись в монастырях, где монахи переписывали старые книги и учили молодых послушников латинской грамоте, чтобы они могли читать святую Библию.

 В те времена латынь была единственным письменным языком и, чтобы научиться грамоте, нужно было научиться латыни: сначала выучить наизусть полсотни псалмов, а потом освоить азбуку. Кроме того, в монастырской школе учили церковному пению и немного – счёту, в этом и заключалось тогдашнее образование. Грамотный человек, само собой, считался монахом и мог стать священником или писцом у графа – если только вёл достойную монаха жизнь, то есть не вступал в брак. 

С давних времён учёные монахи пытались собрать в одну книгу всё, что осталось от древних знаний и составляли обширные манускрипты, повествующие о житиях святых, магических свойствах чисел и немного – о медицине или географии.

 В VII веке Исидор Севильский написал двадцать томов «Этимологии», а столетием позже Беда Достопочтенный составил обширную «Церковную историю Англии». Потом в капелле Аахенского дворца была создана знаменитая Академия, которая давала императорам писцов и епископов, здесь сочиняли латинские стихи и вели летописи – из этих стихов и летописей видно, что тогдашние грамотеи представляли землю плоской, в виде огромного диска, окружённого океаном. 

Край земли терялся во мраке и был населён чудными племенами – одноногими людьми и людьми-волками. Легенда говорит, что в X веке молодой монах Герберт отправился в поисках знаний в Испанию; он учился «запретным наукам» у одного арабского мудреца, а потом соблазнил его дочь и с её помощью похитил тайные книги. 

В этих книгах было написано, что земля имеет форму шара, что числа можно записывать с помощью особых значков-цифр, и ещё многое другое. Впоследствии монах Герберт рассказывал обо всем этом людям и за свою учёность был избран папой под именем Сильвестра II – но мрак невежества был столь густым, что слушатели Герберта мало что поняли из его рассказов, и франки по-прежнему считали землю плоской.

 Среди всех наук, которые дарит людям цивилизация, есть одна, которая небезразлична и варварам – это наука о продлении жизни, медицина. Арабский писатель оставил рассказ о том, как лечили франки больных во времена крестовых походов. Мусульманский эмир, дядя писателя, послал соседу-франку по его просьбе врача. Врач вернулся на удивление быстро и рассказал, что его позвали лечить рыцаря и женщину. У рыцаря был абсцесс на ноге, и араб применил припарки; женщина страдала "сухоткой", и врач предложил диету из свежих овощей. 

Обоим больным уже полегчало, но тут появился франкский врач. Недолго думая, он спросил рыцаря, что тот предпочитает: жить на свете с одной ногой, или умереть с двумя. Рыцарь сказал, что не хочет умирать, и врач заставил его положить ногу на колоду, а какой-то силач взял в руки топор. Первый удар не достиг цели, а второй раздробил кость, и рыцарь умер. Затем франк осмотрел больную женщину и заявил, что в неё вселился бес и поэтому её надо остричь. 

Это не помогло, и "сухотка" усилилась – тогда франк сказал, что бес переселился в голову больной, сделал надрез на кости черепа и втёр туда соль. Женщина тут же умерла. После этого арабский врач спросил, не нужен ли он ещё, и вежливо попрощался с хозяевами. Конечно, в попытках спасти жизнь больные обращались к разным врачам – и не только к знахарям своего племени. На юге Италии, где долго держалась власть Восточной Империи, в маленьком городке Салерно сохранилась старинная медицинская школа. Салернские врачи славились по всей Европе; в X веке здесь работал учёный еврей Донноло, знаток притираний и трав, а затем Константин Африканский, первый европеец, отправившийся на Восток, чтобы учиться медицине, и вернувшийся назад с трактатом знаменитого врача Хали Аббаса. Когда-то греческие философы учились мудрости в египетских храмах – теперь европейские учёные снова обратились к знаниям Востока. 

После того, как христиане отвоевали у мусульман столицу Испании Толедо, им достались богатые библиотеки с сотнями написанных арабской вязью книг. Епископ Раймунду призвал учёных монахов со всей Европы, и они вместе с арабскими и еврейскими мудрецами перевели эти книги – среди них был медицинский трактат Ибн Сины (Авиценны), философские манускрипты Ибн Рушда (Авероэсса), алхимические штудии Ибн Хайана (Гебера), а также арабские переводы Платона, Аристотеля, Евклида, Птолемея. В Испании европейцы познакомились с бумагой, магнитной иглой, механическими часами, перегонным кубом для получения алкоголя. Труды переводчиков продолжались в течение всего XII столетия, и всё это время грамотеи Европы тянулись в Испанию за новыми книгами. Учёных подталкивало нетерпение их учеников – ведь в XII веке в Европе открылась тяга к знаниям, выросли торговые города, и купцы не могли обойтись без образования. 

В городах появились "общие школы", доступные не только для монахов; в этих школах преподавали "семь свободных искусств", распадавшихся на "тривиум" и "квадриум". "Тривиум" – это были "грамматика", "риторика" и "диалектика", а "квадриум" состоял из "арифметики", "астрономии", "музыки" и "геометрии", причём "астрономия" в действительности была астрологией, а "геометрия" – географией. В арифметике большую часть курса занимало истолкование тайного смысла цифр, а вершиной премудрости считалось деление многозначных чисел. Под риторикой разумелось искусство составлять письма, грамоты и юридические документы – это была очень важная для горожан наука, которая со временем легла в основу всего высшего образования. Варвары не признавали юридических тонкостей и обычно заканчивали свои споры поединком на мечах – но это было неприемлемо для горожан и купцов. Купцы решали свои дела в судах, действующих на основе "римского права", законов Римской Империи, некогда собранных в кодексе императора Юстиниана. Древние законы детально разъясняли важные для горожан споры о купле-продаже, о дарениях и завещаниях – и поэтому им продолжали следовать и в варварскую эпоху – хотя, конечно, многое было забыто. В конце XI века болонский ритор Ирнерий, как мог, восстановил кодекс Юстиниана и основал маленькую юридическую школу. 

Со временем эта школа разрослась, в Болонью стали приезжать тысячи учащихся со всей Европы, и в конце XII века школа Ирнерия превратилась в "университет" – учёную "корпорацию", цех с мастерами-магистрами, подмастерьями-бакалаврами и учениками-студентами. Как у всех цехов, у университета было своё знамя, свой устав, своя казна и свой старшина-ректор. Звание магистра (или доктора) присваивалось после экзамена-диспута, когда нового "мастера" облекали в мантию и вручали ему кольцо и книгу – символ науки. Римские папы поддерживали уважение к учёному цеху и наделяли докторов бенефициями – доходами от церковного имущества; они строили и общежития для бедных студентов, "коллегии"; позднее доктора стали читать в этих коллегиях лекции, и, таким образом, появились новые учебные заведения – колледжи. В университете было четыре факультета, один из них, "артистический", считался подготовительным: это была прежняя "общая школа", где изучали "семь свободных искусств". Лишь немногие студенты выдерживали все испытания и продолжали учёбу на старших факультетах – юридическом, медицинском и богословском. Юристы и медики учились пять лет, а богословы – пятнадцать; их было совсем мало, и по большей части это были монахи, посвятившие свою жизнь богу. Появление университета принесло Болонье почёт и немалые выгоды, поэтому вскоре и другие города принялись заводить высшие школы по болонскому образцу. 

В середине XIII века в Италии было 8 университетов; один из них, Неаполитанский, был основан императором Фридрихом II, просвещенным монархом, который привлекал к своему блистательному двору учёных Запада и Востока. При дворе императора в Палермо жили Леонард Пизанский, снова ввёдший забытые было десятичные цифры и научивший людей считать на счётах, а также учёный шотландец Майкл Скотт, которого все считали волшебником и который перевёл для Фридриха аристотелеву "Историю животных". Фридрих переписывался с учёными Востока; и учёные Запада ездили на Восток, познавая незнакомый им мир. С ними соревновались купцы, искавшие новые рынки и новые доходы – они становились всё смелее и уезжали всё дальше. В 1271 году венецианский купец Никколо Поло с сыном Марко и братом Маффео отправились ко двору великого монгольского хана, в Китай. Венецианцы объехали всю Переднюю Азию, посетили Багдад, Ормуз, Самарканд, а затем после месячного перехода по пескам Великой Пустыни достигли Китая. Они подолгу останавливались в разных местах, расспрашивали людей о природе и обычаях, приценивались к товарам на рынке и изучали язык местных жителей. Великий хан Хубилай сделал венецианцев своими чиновниками и посылал их с поручениями в разные провинции. Марко Поло ездил на юго-восточную границу Китайской Империи, пробирался через покрытые снегом горы Тибета и джунгли Бирмы, потом три года управлял городом Янчжоу. В 1291 году хан Хубилай поручил венецианцам командование флотилией из 14 кораблей, отправлявшейся в Персию. Флотилия посетила Вьетнам, Суматру, Цейлон, останавливалась у берегов Индии и Аравии – венецианцы объехали весь обетованный мир и в 1295 году, наконец, вернулись на родину. К тому времени их давно считали погибшими, и родственники не признали своих близких в трёх заросших бородами путниках в татарской одежде. 

Однако затем недоразумение прояснилось, и семья Поло устроила богатый пир, на котором братья рассказали горожанам о своём путешествии. Марко Поло был избран в городской совет – но тут ему не повезло: командуя кораблём в морском сражении, он попал в плен к генуэзцам и около года просидел в тюрьме, где и продиктовал свои воспоминания пизанцу Рустичано. Книга Марко Поло открыла европейцам глаза на огромный окружающий их мир; ею зачитывались купцы и рыцари; восторженные юноши мечтали о сокровищах Востока, о морях, парусах и дальних странах. Если Христофор Колумб открыл Америку, то Марко Поло открыл Азию – и это было величайшее открытие средних веков. 

Он мерял шагами тесную тюремную камеру и взволнованно рассказывал Рустичано о своём открытии. Мы шли по великой пустыне, говорил Марко Поло, там всюду горы, пески и долины, и нет никакой еды. Там нет ни птиц, ни зверей, и только духи пристают к путешественникам, и чудится, что они играют на инструментах и зовут тебя – но нельзя идти к ним: собьешься с дороги.

 И так мы шли месяц и, наконец, увидели новую землю: – И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали…