После этого в книге рассказано еще многое, но мы изложим лишь то, что подходит к нашему своду.После всего этого, говорит (летописец), Хайк возвращается на прежнее место обитания, предоставляет своему внуку Кадмосу многое из военной добычи, а также именитых людей из числа своих домочадцев. 

Велит ему поселиться в тог же месте, в прежнем его обиталище, а сам отправляется жить в упомянутую равнину Харк.

 Как мы сказали выше, в те годы, когда он еще жил в Вавилоне, у него родился Араманеак. Затем, прожив еще немало лет, он умирает, поручив весь народ своему сыну Араманеаку.Тот оставляет в упомянутом Харке двоих из своих братьев – Хора и Манаваза вместе со всем их людом и скарбом, а также База, сына Манаваза. Из них Манаваз наследует Харк, а сын его Баз – северо-западное побережье соленого озера и нарекает по своему имени как область, так и озеро. 

Говорят, что от них произошли родовладычества, именуемые Манавазеан, Бзнуни и Ордуни, о которых рассказывается, что впоследствии, после святого Трдата, они погибли во взаимных распрях. Хор же размножается на северной стороне и основывает там свои селения; от него, говорят, произошел великий нахарарский род Хорхоруни, мужи доблестные и именитые; столь же отменны и те из них, что живут в наши дни.

Что же до Араманеака, то он, забрав с собой все множество (народа), движется на северо-восток и спускается в глубокую долину, огражденную высоченными горами и пересекаемую журчащей рекой, текущей с запада. 

Эта восточная долина как бы запрокинута навзничь, простираясь далеко в сторону (восхода) солнца. У подножия гор бьют во множестве прозрачные ключи, которые сливаются в спокойные реки. Они окаймляют подножия гор и края долины подобно юношам, обхаживающим молодых дев. А южная гора, устремленная к солнцу белоснежной вершиной, круто вздымающейся с земли и постепенно переходящей в пик, окруженная, как выразчлея один из наших, трехдневной для крепкоподпоясанного ходока дорогой, поистине подобна старцу посреди младших гор. 

Поселившись в глубине этой долины, Араманеак обстраивает часть ее обращенной к северу стороны и примыкающее к ней подножие горы и дает горе похожее на свое имя название Арагац, владениям же – Отн-Арагацу.

Но летописец сообщает нечто поразительное: во многих местах нашей страны еще до прихода нашего коренного предка Хайка разбросанно проживало небольшое количество людей.Араманеак, прожив годы, родил Арамаиса и умер, прожив еще много лет. Его сын Арамаис строит себе жилище на холме у берега реки и называет по своему имени Армавиром, а реку – по имени своего внука Ераста – Ерасхом. Сына же своего Шара, многодетного и прожорливого, отсылает со всем его людом и скарбом в ближнюю долину за северными склонами горы Арагац, плодородную и тучную, изобилующую проточными водами. Говорят, что по его имени и область получила название Ширак. Этим, видимо, и объясняется поговорка, принятая среди крестьян: «Коль у тебя глотка Шара, говорят, то у нас не ширакские амбары». Арамаис, прожив годы, родил сына своего Амасию, после чего, прожив еще годы, умер.Амасия, поселившись в Армавире, спустя годы родил Гелама, а после него – отважного Пароха и Цолака. После их рождения он переходит реку близ южной горы и там, у расщелин ее подножия, с большими затратами строит два обиталища: одно – с восточной стороны, у истоков родников, выходящих из подножия горы, другое – к западу от этого обиталища, на расстоянии около половины долгого дня ходьбы. 

Он отдал их в наследственное владение двум своим сыновьям – отважному Пароху и резвому Цолаку. Поселившись в них, они назвали места по своим именам: по Пароху – Парахот, по Цолаку же – Цолакерт. Но гору Амасия нарекает по своему имени Масисом

. Вернувшись в Армавир и прожив годы, он умирает.По прошествии лет Гелам родил в Армавире Харма и, оставив его жить в Армавире вместе с его сыновьями, сам ушел на северо-восток к другой горе, на берег одного озерца. 

Он обстраивает и заселяет берег озерца и дает, также и он, названия по своему имени и этой горе – Гел, и селениям – Геларкуни; так же называется и озеро. 

Здесь он родил своего сына Сисака, мужа возвышенного, статного, благообразного, красноречивого и отличного лучника. Он передает ему большую часть своего имущества и множество рабов и устанавливает пределы его наследственного владения от озера на восток, до той (части) равнины, где река Ерасх, пробив годные скалы, протекает через длинные и узкие теснины и со страшным грохотом низвергается в долину. 

Сисак, поселившись здесь, плотно обстраивает пределы своего обиталища и называет страну по своему имени Сюником; персы с большей точностью называют ее Сисаканом. Впоследствии Валаршак, первый царь Армении парфянского происхождения, найдя достойных мужей из числа потомков Сисака, поставил их владетелями страны; это и есть род Сисакан. 

Валаршак же совершил это по наведении исторических справок. Как именно это произошло – расскажем в своем месте.Но сам Гелам возвращается снова на ту же равнину, и у подножия той же горы (Гел), в небольшом неприступном ущелье, строит дзеракерт с названием Телами, который потом его внуком Гарником был переименован в Гарни. 

Впоследствии, во времена Арташеса, внука Валаршака, жил один из потомков Гелама, юноша по имени Вараж удачливый в охоте на оленей, серн и кабанов, метко попадавший в цель.

 Арташес назначает его начальником царской охоты и отводит ему селения у берегов реки, именуемой Храздан. 

Говорят, что дом Варажяуни происходит от него. Упомянутый Гелам, как мы сказали, прожив годы, родил Харма, после чего жил еще годы и умер, приказав своему сыну Харма жить в Армавире.Таким был Хайк, сын Торгома, сына Тираса, сына Гамера, сына Иафета, предок армян, и таковы – его род и потомки и страна их обитания.

 С этих пор, говорит он, начали (они) размножаться и заполнять страну.Харма же, прожив годы, родил Арама.Рассказывают, что Арам совершил много доблестных подвигов в сражениях и что он раздвинул пределы Армении во все стороны. Все народы называют нашу страну по его имени, например, греки – Армен, персы и сирийцы – Арменикк. 

Но пространную историю его доблестных подвигов, то, как и когда они были совершены, мы, если пожелаешь, представим вне этой книги или вовсе опустим; если же нет, то (дадим) здесь же.