Целую четверть века Мао Цзэдун и его сторонники рисовали себя коммунистами, союзниками национально-освободительных движений, а в результате обнажились как их ярые враги. Лишь позднее стало известно, например, что еще 17 августа 1958 г. Мао позволил себе такое циничное заявление: «Пусть американцы и англичане подольше задержатся в Ливане, в Иордании… 

Каждый лишний день их пребывания там идет на пользу, он дает нам в руки материал для разоблачительных статей… Но когда мы ведем пропаганду, так говорить не следует, надо говорить, чтобы они немедленно убрались».

В своей ближневосточной политике Пекин преследовал собственные цели. В 1975 г. была предана гласности еще одна «стратегическая установка» Мао по ближневосточной проблеме: «Кровавая борьба придет на смену борьбе политической, ограниченная война превратится во всеобщую войну… центр противоречий расположен между Европой и Азией. 

В конце концов, вопрос не в том, кто кого победит, и не в том, что все евреи будут уничтожены или палестинский народ исчезнет с лица земли…».157Ничего не скажешь, масштабно мыслил «великий кормчий»! 

Во время «шестидневной войны» 1967 г., когда Израиль одним ударом разгромил арабские армии, маоисты призывали арабов срочно продолжать бои, что можно сравнить, по выражению зарубежной прессы, лишь с «политикой подливания керосина в горящий дом».158После войны 1973 г. Пекин, по-прежнему рядясь в ультрареволюционную тогу, отказался поддержать резолюцию Совета Безопасности о прекращении военных действий и тем самым сыграл на руку Израилю. Ливанская газета «Аль-Яум» писала об этом: «Китайский представитель умышленно стремился затянуть дебаты и помешать принятию соответствующей резолюции… Он помог врагу продолжить агрессию, расширить зону своих военных действий на египетском фронте и занять новые позиции на другом берегу канала».159 Речь идет о Суэцком канале, который по вине Израиля был долго закрыт для судоходства. Но дело в том, что это как раз устраивало пекинских лидеров: закрытие Суэцкого канала значительно сужало маневренность нашего флота, в частности, мешало доставлять помощь истекавшему кровью Вьетнаму, а СССР маоисты уже тогда объявили своим «врагом номер 1».

 Вместе с тем, они ни разу не осудили поставки оружия из США в Израиль, с завидным упорством (на XXVI, XXVII, XXVIII и других сессиях Генеральной ассамблеи ООН) воздерживались при голосовании резолюций по Ближнему Востоку, что опять-таки вполне устраивало сионистов. Эмиссары Пекина промолчали даже тогда, когда на заседании Совета Безопасности в октябре 1973 года представители многих стран разоблачили израильских агрессоров, начавших применять против мирного населения напалм и шариковые бомбы.

 Чем же была вызвана эта молчаливость маоистов, которые обычно отличались большой говорливостью и, мало того, крикливостью? Все теми же тайными замыслами, облекаемыми в форму «неприятия полумер». Известно, что сионистская пропаганда в 70-е годы пыталась оправдать агрессивный курс Израиля «неразрешимостью арабо-израильских противоречий» и фактически отвергала мирные пути урегулирования. Но то же самое делала и пекинская пропаганда, не забывая при этом произнести несколько пустых фраз с осуждением агрессора. Как верно выразилась одна из арабских газет, выступления китайских руководителей «внешне проникнуты сочувствием, а по содержанию полны предательства».

Особенно ярко двуличие Пекина проявлялось в отношении палестинских арабов. Печать КНР очень много трубила о том, как китайцы, исполняя свой интернациональный долг, помогают народу, который империализм и сионизм изгнали с родной земли; как успешно палестинцы воспринимают маоцзэдуновский опыт «народной войны», и т. д. Однако американские специалисты-международники отмечали, что существование палестинского «партизанского движения было использовано Китаем скорее в тактических и пропагандистских целях… в то время как реальная помощь арабам не входила в планы КНР».

Палестинцы сами признавали, что они «не получили и одной четверти помощи, обещанной китайскими руководителями». Вместо этого китайцы всячески пытались снабжать Палестинское движение сопротивления экстремистскими лозунгами и методами, которые, к счастью, не пользовались большим успехом у палестинцев. Лишь самые левацкие элементы заявляли в то время о существовании какого-то тайного «советско-американского плана урегулирования» палестинской проблемы, перепевая маоистское измышление о «сговоре двух сверхдержав».

В свою очередь, Пекин охотно поощрял и раздувал те ультрареволюционные настроения, которые возникали у самих арабов. По собственным словам отдельных арабских экстремистов, «Китай принимал точку зрения палестинцев на Израиль как на империалистическую базу, которую необходимо уничтожить».

Все это способствовало лишь подрыву престижа ПДС в различных частях мира. Вмешательство Китая в палестинские дела было немедленно воспринято и на Западе, и в Израиле, и в реакционных кругах некоторых арабских стран как удобный повод для репрессий против ПДС. Многим памятны трагические столкновения палестинцев с иорданскими правительственными войсками в 1970-71 гг., приведшие к кровавой резне. «Поддержка» палестинских арабов Пекином в это время была направлена не столько против сил короля Хусейна, сколько на разжигание гражданской войны по китайскому образцу, которая могла бы привести к вмешательству Соединенных Штатов и превращению локального столкновения в крупный международный конфликт.

 Когда же Палестинское движение сопротивления было временно разгромлено, не без наущения маоистов, последние сразу отвернулись от него. Прикрываясь все теми же ультрареволюционными лозунгами, они свели к минимуму контакты с палестинскими организациями и в то же время форсировали установление связей как с правыми арабскими режимами, так и с Израилем. Информационные органы КНР приостановили даже публикацию материалов о деятельности ПДС, обошли молчанием активизацию правых сил Ливана и израильской агентуры летом 1972 года. Убедительно писала по этому поводу английская печать: «Пекин более не заинтересован в арабских революционных движениях. Он предпочитает укреплять свои отношения с существующими правительствами, даже если они буржуазные и проамериканские».165 Этот процесс, связанный с общей переориентацией внешней политики КНР, можно проследить на материале многих стран. Пока, например, Египет проводил в целом верную линию, Пекин заигрывал с ним, но очень холодно встретил подписанный в 1971 г. Договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и АРЕ. Впрочем, политика президента Насера давно была бельмом в пекинском глазу. В декабре 1965 г. маоистские элементы в Египте даже организовали неудавшееся покушение на президента, в результате чего китайскому послу и заведующему корпунктом агентства Синьхуа пришлось покинуть страну.166То, что не получилось у маоистов, по-видимому, завершили сионисты: в 1979 г. газета «За рубежом» со ссылкой на иностранные источники сообщила, что Насер погиб от руки своего врача Утейфи, агента израильской разведки, который при массаже втирал президенту особую мазь, постепенно приводящую к параличу сердца. Израиль якобы мог сделать аналогичное и с Садатом,167но зачем же устранять собственную марионетку. 

Помимо того, что новый египетский президент преклонялся перед различными вариантами фашизма («Мое восхищение германским милитаризмом не поддается описанию», — говорит, например, Садат в своих мемуарах), он, по некоторым данным, являлся еще и масоном весьма высокой степени посвящения. Эти данные выглядят достаточно убедительно: без них трудно представить себе, как у Садата хватило бы совести заключить сепаратный договор с Израилем — открыто предательский по отношению ко всем арабским народам. Вслед за упомянутым договором в печати появились и сообщения о сотрудничестве египетской и израильской спецслужб.168 Сам Садат признал этот договор «на 99 процентов детищем США». 

Израильский премьер-министр Бегин не менее откровенно назвал его «лучшей декларацией сионизма и иудаизма». Во всем мире, в том числе арабском, развернулась борьба против кэмпдэвидской сделки, даже многие египтяне, рискуя собой, подняли голос возмущения. Как же реагировал на все это Пекин? А вот как: «Министры иностранных дел девяти стран Общего рынка заявили, что высоко оценивают инициативу египетского президента Садата на Ближнем Востоке… Эта позиция… представляет собой поддержку справедливой борьбы арабских народов против сионизма».169Итак, просионистская акция была нагло выдана за антисионистскую! Далее Пекин объявил, будто Садата поддерживают все египтяне, а Садат, в свою очередь, начал расточать комплименты по адресу Пекина. Результатом этой операции «кукушка и петух» явилось возобновление, причем в крупных масштабах, поставок оружия из Китая в Египет. Искреннего уважения заслуживает позиция таких государств, как Ливия, которые в ответ на этот шаг решили разорвать свои экономические связи с КНР. Сделка, заключенная между США, Израилем и Египтом (а фактически и Китаем), развязала руки правым силам в Ливане, где давно уже льется кровь. И хотя США и КНР время от времени выступали с осуждением израильских бомбардировок и других подобных актов, эти осуждения могут восприниматься только как лицемерные, рассчитанные на дезориентацию мировой общественности. После предательства Садата стало особенно очевидно, что Вашингтон в своей ближневосточной политике делает ставку не на один Израиль, а и на реакционные режимы в Египте, Саудовской Аравии, Иордании и т. д. Правда, две последних страны, вслед за большинством арабских государств, отвергли кэмп-дэвидский сговор, но по-прежнему активно закупают американское оружие и военную технику. Пекин, заинтересованный нефтяными богатствами этих стран, тоже тут как тут и, например, подготавливает контакты с саудитами. 

В июле 1978 г. в газетах промелькнуло сообщение о том, что Израиль организует собственную добычу нефти с помощью султаната Оман, а буквально через три дня выяснилось, что султан решил установить дипломатические отношения с КНР и что китайцы смотрят на его идею вполне благосклонно. Правительство США придает большое значение своей военно-воздушной базе в Омане; израильское правительство в 1980 г. начало настаивать на образовании трехстороннего египетско-израильско-оманского блока под американской эгидой и с возможным подключением к нему Саудовской Аравии и Иордании. Что все это, как не хождение США, Китая и Израиля вокруг одних и тех же объектов? А о взглядах Китая на пути урегулирования на Ближнем Востоке в современных условиях наглядно свидетельствует, например, сообщение генерального секретаря ЦК КПК на встрече с одной из делегаций китайских «зарубежных друзей» в октябре 1985 года: «Я трижды говорил с Арафатом и неизменно повторял, что они должны признать Израиль».